Тайна перламутрового дракона

Как он умудрился ее потерять? Почему не подумал о том, что ощутит Джемма, услышав о его помолвке с Аной? Пусть даже она относилась к нему только как к другу и не претендовала на роль невесты, все равно должна была обидеться за его молчание о таком известии. С этой чертой ее характера Эдрик был знаком не понаслышке и однажды едва не отдал концы, стараясь заслужить прощение, но даже ее он любил. Без обид, так ясно говоривших, что Джемме он не безразличен, она была бы другой — быть может, лучше нынешней, но не той, без которой Эдрик не представлял своей жизни.

А вот Джемма, как оказалось, очень хорошо ее представляла!

Когда она успела сблизиться с Хедином? Он же всего каких-то два месяца назад вернулся из армии: неужели этого могло быть достаточно для настоящей любви? И как Эдрик проворонил самое главное?

Бессонные ночи дали ответ.

Джемме всегда нравился Хедин. Не раз и не два она восхищалась его веселым нравом, иногда даже сравнивая братьев и дразня Эдрика букой. Он старался не разочаровывать ее, но слишком хорошо понимал, что до Хеда ему никогда не дотянуться. И не только в этом. Ему ни в жизнь не стать таким же широкоплечим, свободным и открытым. Никогда не сравняться с братом в ратном деле. Никогда не заслужить его славы. И все же Эдрик почему-то наивно полагал, что Джемме милее он, а не Хедин. Хотя бы потому что она всегда осуждала легкомыслие и ветреность Хеда.

Но все это было до его возвращения в Армелон. Хед явился в город во всей красе, заняв место командира отряда и походя совершив пару подвигов, в одном из которых ему помогала обернувшаяся драконом Джемма. Они вдвоем снимали с почти отвесной скалы невесть как забравшегося туда мальчишку, и Джемма потом не уставала рассыпать комплименты в адрес ловкости Хеда и его силы воли, помогшей преодолеть страх высоты.

С того самого дня Джемма изменилась. Стала какой-то задумчивой, отстраненной, а, когда Эдрик спрашивал, что случилось, смотрела лукаво и чуть вызывающе. Эдрик сломал голову, размышляя над тем, что она задумала, но даже в самых страшных своих кошмарах не мог предположить ее влюбленности в Хедина.

Эдрик не верил в то, что она отдалась ему без любви. Это Хед мог ничего не понимать, не замечать и уложить ее в постель просто для пополнения трофейного списка. Джемма не была на такое способна. Наверняка она, как и многие другие армелонские девчата, увидев Хедина после двух лет разлуки, почувствовала к нему симпатию. Уж слишком хорош был Хед, чтобы перед ним устоять. Особенно такой славной девочке, как Джемма. Она искренне считала Эдрика другом и относилась к нему со всей искренностью и уважением. Вот только нежных чувств к нему не питала. И какое тогда право имел Эдрик называть ее предательницей?

Это он ее предал! Дважды. Сначала выбрав Ану, а потом осудив Джемму за сердечный порыв, когда, возможно, она больше всего нуждалась в понимании и поддержке. И как бы ни было больно самому, он должен был ей их дать: хотя бы из мужских обязательств. И в дань былой дружбе. А он ее подвел. За что и расплачивался.

Могла ли Джемма захотеть дать Эдрику еще один шанс, заглянув к нему в мастерскую? Или хотя бы просто соскучиться по старому другу, совершившему ошибку и не знающему, как ее исправить? Вряд ли. Терпимостью Джемма никогда не отличалась, а ведь предыдущие проступки Эдрика не шли ни в какое сравнение с нынешним. Ее пронзающий взгляд возле спальни Хедина, когда Эдрик набросился на нее с упреками, и ее издевательски разочарованный тон в ответ на них он не забудет до конца жизни. И они давали однозначный ответ на вопрос, не Джемма ли хозяйничала в мастерской. Может, она ключ кому отдала, не желая больше иметь с Эдриком ничего общего, а тот и полюбопытничал: на первый взгляд, без злого умысла. Никаких особых разрушений вокруг не наблюдалось, так что Эдрик мог со спокойной душой выдвигаться на смотр. И, пожалуй, ему уже стоило взяться за дело: это вдвоем с Валем у них все получалось споро и умело, а, чтобы доставить механическое оружие к плацу в одиночку, Эдрику предстояло согнать семь потов. Как же невовремя все это произошло!

Впрочем, разве подобные вещи когда-нибудь случаются вовремя?

— Эд! — в щели между косяком и входной дверью показалась физиономия Ярке: падающие на глаза вихры с металлическим блеском и орлиный нос, постоянно сующийся не в свое дело. Кажется, Ярке должен был улететь по делам на границу. Или Эдрик от недосыпания все дни перепутал? Смотр-то хоть сегодня? — Помощь нужна? Только не трепись, что нет! Я Арве вместо себя в Тмутаракань заслал: скажешь, что зря, отправишься в том же направлении!

— Нужна! — не сдержал облегченного выдоха Эдрик. Раньше в жизни бы не признался, что не способен что-то сделать в одиночку. А теперь даже не поморщился из-за собственной беспомощности. Не было сил на какие-то надуманные эмоции. Лишь на самые главные понятия: долг, честь, обязательства. И Эдрик повторял их, как заговор, не позволяя себе раскиснуть окончательно.