Тайна пещерного человека

Внезапно он заговорил так, как профессор колледжа говорит о малоизвестном предмете. У него всегда был такой тон, если он объяснял что— то, в чем хорошо разбирался. Тетя Матильда уже привыкла к этой его манере и не обратила внимания, зато девушка посмотрела на него с удивлением.

— Абрахам Спайсер владел производством пластмасс, — вещал Юпитер. — Его компания выпускала пластмассовые канализационные трубы и контейнеры для продуктов. За свою жизнь он заработал много миллионов, однако удовлетворения не получил, потому что, на самом деле, хотел заниматься физикой. Поэтому он создал трастовый фонд, которому завещал свои деньги с условием, что прибыль будет идти институту, в котором будут работать ученые, задумавшие оригинальные или революционные исследования в любой отрасли науки.

— Ты всегда так разговариваешь? — спросили девушка.

Тетя Матильда улыбнулась.

— Чаще, чем хотелось бы. Это из— за его чтения.

— Ой! — воскликнула девушка. — Простите. Я хотела сказать, это замечательно. Кстати, я ведь не представилась? Меня зовут Хесс. Элеонор Хесс. Впрочем, это не имеет значения.

— Почему не имеет? — Спросила тетя Матильда.

— Я хотела сказать, что я ничего такого не придумала. И обо мне совсем никто не знает.

— Ну и что? — рассердилась тетя Матильда. — Я рада познакомиться с вами, Элеонор Хесс. А я миссис Титус Джонс. Юпитер Джонс — мой племянник.

Элеонор Хесс коротко рассмеялась и тотчас отвернулась, словно боялась слишком разоткровенничаться.

— Расскажите еще что-нибудь о своей работе в Фонде Спайсера, — попросила тетя Матильда. — Вы правда ухаживаете за животными? За какими?

— За экспериментальными, — ответила Элеонор. — За белыми мышами, шимпанзе и лошадью.

— Лошадью? — переспросила тетя Матильда. — Они держат лошадь в лаборатории?

— Ой, да нет же. Блейз живет в конюшне. Но она — такое же экспериментальное животное, как и все остальные. Доктор Биркенштейн использовал изотопы или что— то такое в экспериментах с ее матерью. Вы бы, наверное сказали, с ее маткой. Не важно. В общем, он сделал что— то с ее хромосомами. Я в этом не понимаю, но она действительно очень умная для лошади. Она умеет считать.

Тетя Матильда и Юпитер уставились на нее широко открытыми глазами.

— Ой, ничего сложного, — поспешила добавить Элеонор. — Например, вы кладете перед ней два яблока, потом еще три, а она знает, что их стало пять, и топает пять раз. Я… я думаю, может, это и не очень много, но лошади обычно не бывают такими умными. Их мозги не так устроены. Шимпанзе доктора Биркенштейна гораздо умнее. Они разговаривают знаками, и иногда такое скажут…

— Понятно, — сказала тетя Матильда. — И что доктор Биркенштейн собирался делать с этими животными, после того как всему их научит?

— Не думаю, что он собирался что— то с ними делать, — ответила она тихо. — Нет, правда. Его не интересовали умные лошади и говорящие шимпанзе. Он хотел чтобы люди стали лучше. Но ведь начинать надо с животных, правда? Нельзя начинать с детей.

Тетя Матильда поежилась.

Элеонор опять отвернулась и словно ушла в себя.

— Вам совсем не обязательно оставаться со мной, — проговорила она. — Вы мне очень помогли, но я уже в порядке. Доктор Терреано и миссис Коллинвуд скоро приедут, поговорят с врачом и… и…

Она уронила голову, и слезы вновь закапали у нее из глаз.

— Ну— ну, — успокоила ее тетя Матильда. — Конечно, мы останемся.

Они сидели и беседовали, пока в кафетерии не вошел высокий тощий мужчина с седыми волосами. Элеонор представила его как доктора Терреано. С ним была толстая женщина лет шестидесяти, с огромными накладными ресницами и в ослепительно— рыжем встрепанном парике. Миссис Коллинвуд — а это была она, — увела Элеонор в машину, а доктор Терреано пошел искать врача, засвидетельствовавшего смерть доктора Биркенштейна.

Тетя Матильда покачала головой, когда они с Юпитером остались одни.

— Странные люди! — сказала она. — Делают с животными такие вещи, — меняют их потомство! Этот Терреано, который сейчас приходил, как ты думаешь, чем он занимается?

— Исследованиями, раз он работает в Фонде Спайсера, — ответил Юпитер.

Тетя Матильда нахмурилась.

— Странные люди! — повторила она. — И этот Фонд… Мне не нравится, что они там делают. Если эти ученые за что— то берутся, никогда не знаешь, где они остановятся. Они идут против природы! Может произойти что— то ужасное!

2. Вражда!

Вечером тетя Матильда рассказала дяде Титусу об ученом, который пришел из тумана и умер у них во дворе. Правда она едва упомянула о Фонде Спайсера, и когда Юпитер заговорил о нем быстро сменила тему. Мысль о генетических экспериментах, очевидно пугала ее. Однако совсем забыть о Фонде Спайсера ей тоже не пришлось, так как этой холодной дождливой весной только о нем и говорили в выпусках новостей.

Сначала рассказали о смерти доктора Биркенштейна. Как и предполагал врач в больнице, он скончался от удара. Потом перечислили его работы по генетике и в конце сообщали, что его тело отправлено пароходом для захоронения на Восток.