Тайна проклятого озера

Бо́льшая часть построек уже добрые две сотни лет как находилась в аварийном состоянии, исключением был только донжон, главной башне все было нипочем. Возможно, фонтан Пяти Первенцев хранил свое обиталище, а возможно, секрет заключался в том, что двойное кольцо стен донжона доходило до семи метров в толщину. Уничтожить такую конструкцию не могло даже время.

Угловым башням повезло меньше: одна высилась бесформенной грудой камней, второй, башне принцессы, повезло чуть больше, а третья, западная башня, хоть и сохранилась в первозданном своем виде, внушала здоровые опасения. Аттина не решилась зайти внутрь, ограничившись теми помещениями, что были поновее и укрывались под защитой внешних стен замка, очевидно принявших главный удар неведомого противника.

Никто не знал, что именно произошло здесь. Илая и Гвен не торопились посвящать в семейную драму, так что Кругу оставалось только предполагать, что разрушение замка как-то связано с враждой Коллингвудов и Барлоу и созданием Твари.

Аттина зябко поежилась. Ей бы не хотелось встретиться с магом, способным на подобное.

Поглощенная в свои мысли, она заглянула в сравнительно неплохо сохранившуюся кухню, поднялась на этаж выше и прошлась вдоль комнат прислуги. Возле одной из них Аттина остановилась, неуверенно пересекла помещение и выглянула в окно, за которым хорошо было видно тоненькую башню принцессы.

Все знали, что узкая высокая башенка, похожая на сломанный карандаш, называется башней принцессы, но откуда пошло это обозначение, не знали даже Илай и Гвен.

Аттина постояла еще немного, чувствуя себя ужасно глупо. Эта разоренная комната ничем не отличалась от десятка других и не вызывала ровным счетом никаких воспоминаний.

Юлиан Барлоу вчера сказал ей, что есть вероятность: когда она окажется в похожих условиях или будет вовлечена в события, схожие с теми, что видела во сне, она все вспомнит.

«Погуляй по замку и окрестностям, вдруг что-то на ум придет. Только в озеро не лезь больше… Я рад, что ты не пострадала». – Непривычно было слышать подобное от Юлиана Барлоу.

И она гуляла. По оружейной (Аттина бы никогда не догадалась, что это она, если бы Гвен не сказала), в оранжерее, где острые обломки остова некогда стеклянной крыши торчали посреди развалин, как руки, воздетые к небу… Нашла музыкальную комнату, но куски истлевшей древесины мало что могли ей сказать, определить их происхождение было уже невозможно.

В коридорах пахло пылью и плесенью. Комнаты уже давно лишились окон и частично дверей, под потолочными балками вили гнезда птицы. На первом этаже, в холле, рядом с главной лестницей, которая вела на этаж, где прежде располагались апартаменты хозяев замка, сквозь древний, посеревший от времени паркет упрямо прорастало одинокое дерево.

Аттина задумчиво остановилась напротив него. Растительности в ее снах точно не было.

Что-то связанное с этим холлом билось в сознании. Лестница тоже казалась знакомой. То ли потому, что она уже бывала здесь раньше, то ли…

– Что делаешь? – Райден показался из полутемного коридора так внезапно, что Аттина невольно вздрогнула.

– Следовала совету Юлиана – гуляла, – в замешательстве ответила она.

– И как успехи?

– Что-то ничего не вспоминается, – призналась Аттина. – Паутина, плесень и никаких ассоциаций.

– Это мне хорошо знакомо, – с самоиронией, ранящей больнее обреченности, произнес Райден. – Нам нужно поговорить. Ты сказала, что любишь меня, а следом начала избегать. Я уже ничего не понимаю.

Он торопливо приблизился.

– Райден, я…

– Амир, очевидно, влюблен в тебя, а я даже не знаю, вправе ли сказать ему, чтобы он отвалил! – Райден порывисто прижал Аттину к стене, пытаясь поцеловать.

– Райден! Нет! – Она вертела головой, старалась оттолкнуть его, но его губы и руки, казалось, были повсюду.

– Ну чего ты… ты же сама сказала, что любишь меня!

Горячее дыхание на коже вызывало дрожь. Но не предвкушения, а испуга.

– Райден! Прекрати… Райден! – Аттина съежилась, пытаясь сползти вниз по стене, чтобы хоть как-то укрыться от ладоней, шарящих по телу, но он держал крепко, вдавливая ее в холодную каменную стену всем своим весом.

Его ладонь забралась под юбку, и она отчаянно забилась, силясь вырваться.

– Райден! – Голос Аттины сорвался на крик…

* * *

Он полюбил ее с первого взгляда. Так же, как и она его.

Валентин Фицжеральд Гатри-Эванс увидел Ванессу в пабе, куда заглянул с друзьями в воскресный вечерок, и эта встреча перевернула всю его жизнь.

Он даже не догадывался, кто она и откуда. Мало ли хорошеньких аристократок посещает студенческие вечеринки, выделяясь там, как чашка парадного сервиза среди грубых пивных кружек.

Магией он не владел, да и к байкам про Старых Богов относился весьма скептически. Он был всего лишь студентом юридического факультета с обычной, ничем не примечательной жизнью, а она…

Ванесса Гатри-Эванс оказалась дочерью позабытых Богов. Двухсотлетний долг давил на нее, и она решилась разом покончить с бесконечным спором пяти Старших семей, о котором он даже не имел представления, способом, который показался бы ему дикостью, скажи она хоть слово.