Тайна «Школы Приквиллоу»

Недоверчивым взглядом Китти окинула Элинор, надеясь найти какое-то объяснение, и не увидела ничего примечательного в её мертвенно-бледной угрюмой наружности.

Мэри-Джейн села прямо.

– Всё ещё не понимаешь? – И засмеялась. – Глупая гусыня, неужели ты решила, что там правда миссис Плакетт? – Китти скорее бы умерла, чем признала правоту Мэри-Джейн. – Элинор замаскировала Элис, – продолжила та. – Угольным карандашом нарисовала черты миссис Плакетт на лице нашей Крепышки. Молниеносно изобразила морщины и всякие неровности, ты бы только видела! Теперь ясно? Жутковато, правда?

Китти сжала подлокотники кресла.

– Но… одежда? И волосы… Да всё! Ведь она зашла в дом на минуту раньше меня, как вы сумели?

Достав из кармана маленькое зеркальце, Беспутная Мэри-Джейн стала прихорашиваться.

– Мы буквально набросились на Элис.

– Все поучаствовали, – вклинилась Душечка Роберта. – Она примчалась к нам и попросила помочь, вот мы и помогли. Марта побежала за старым нарядом миссис Плакетт.

– А я в это время присыпала Элис волосы тальком и закрутила в узел, – добавила Мэри-Джейн.

– А Элинор карандашами и красками совершенно преобразила лицо, – продолжила Марта.

– А я затянула на ней корсет миссис Плакетт, чтобы придать Элис… формы директрисы, – лучась гордостью, подхватила Душечка Роберта.

– Я на пару минут задержала доктора Снеллинга у двери, – хихикнула Мэри-Джейн. – У меня это вышло куда лучше твоего, Китти.

Невозмутимая Китти откинулась на спинку кресла.

– После этого меня уже ничем не удивить. Прекрасная работа, девочки. Остаётся лишь молиться, что доктор Снеллинг не сумеет отличить старую и больную печень от молодой и здоровой.

– Как думаете, может, он сделает ей вскрытие, чтобы взглянуть поближе? – живо поинтересовалась Мрачная Элинор.

Не обратив на неё никакого внимания, Китти расцвела в улыбке.

– Вы хоть понимаете, что это значит? – прошептала она. – Если у Элис получится сыграть миссис Плакетт перед доктором Снеллингом, мы сумеем надуть кого угодно!

– Пожалуй, – согласилась Мрачная Элинор.

Из коридора донёсся звук открывшейся двери спальни, а затем тяжёлые шаги.

– Рад, что вам настолько полегчало, – услышали барышни.

– Благодарю вас, доктор, – раздался замогильный голос. Содрогнулась не только Невозмутимая Китти. – Я перед вами в большом долгу.

Доктор Снеллинг направился к выходу и оказался в поле зрения девочек.

– Кстати, об этом. Возникла небольшая заминка со счетами. Вынужден напомнить, что вы должны оплатить все накопившиеся на сегодняшний день долги.

Наступила неловкая пауза. Невозмутимая Китти и Беспутная Мэри-Джейн уставились друг на друга.

– Разумеется, – ответила Элис – миссис Плакетт. – Приношу вам свои извинения, доктор. В последнее время я слишком больна, чтобы заниматься финансами. Немедленно приму меры.

– Буду весьма признателен. Господь знает, деревенскому хирургу никогда не разбогатеть. Однако… – Снеллинг бросил взгляд на свои золотые часы. – Все мы нуждаемся в хлебе насущном.

Он скрылся из вида, послышался звук открывающейся и закрывающейся двери, а затем по гравийной дорожке зацокали копыта и загрохотали колёса.

Крепышка Элис, всё ещё в образе миссис Плакетт, улыбаясь, заглянула в кабинет. Девочки бросились к ней с объятиями.

– У тебя получилось! – воскликнула Китти. – Ты заставила поверить доктора, что ты шестидесятилетняя женщина.

– Шестидесятидвухлетняя, – засмеялась Элис.

Тем временем снова раздался звон дверного колокольчика.

– Пойду переоденусь, – вздохнула Крепышка Элис. – Лучше не испытывать удачу двумя спектаклями подряд.

– Нет, – распорядилась Китти, – останься. Я хочу посмотреть, что выйдет. Мэри-Джейн, не откроешь ли?

Немного погодя Мэри-Джейн привела в кабинет Генри Баттса. Китти, как ястреб, впилась в него глазами, следя, не заметит ли он в миссис Плакетт чего-нибудь странного.

– Тут письмо для вас, мэм, – сказал Генри, протягивая Крепышке Элис конверт.

– Благодарю вас, молодой человек, – ответила фальшивая миссис Плакетт. – Кэтрин, будьте так добры, вознаградите мистера Баттса за любезность. Кажется, я где-то оставила кошелёк.

Китти выудила из кармана подходящую монетку для Генри, но юноша галантно отказался от денег.

– Нет, спасибо, мэм, – сказал он. – Мне это в удовольствие. – Он пошёл было к выходу, но вернулся. – Извините, мэм, позвольте спросить… – отважился Генри и замолчал, закусив нижнюю губу.

– В чём дело, мистер Баттс? – осведомилась Крепышка Элис.

Тот залился краской. Он осмотрел комнату и остановился взглядом на Беспутной Мэри-Джейн, затем вдохнул поглубже и снова обратился к так называемой директрисе:

– В четверг в приходе будет званый вечер, вы пойдёте?

– Нет! – отрезала Невозмутимая Китти.

Но одновременно с ней Элис сказала «да», а Беспутная Мэри-Джейн воскликнула «конечно!».

Китти и Мэри-Джейн уставились друг на друга.

– Мы пойдём, – припечатала Крепышка Элис самым что ни на есть командирским тоном миссис Плакетт.