Тайна сибирских орденов

Если бы Гермоген рассчитался с охраной за полгода невыплат... 330 георгиевских кавалеров, молодец к молодцу, любому черту рога об­ломали бы! Но пойти против воли патриарха епископ не смел. А что­бы полученные от Соловьева и других монархистов ценности сберечь для церкви и сокровища самой царской семьи добыть, он слух пустил: го­товится, мол, их бегство. И все этому слуху поверили. И верят до сих пор.

Никто не задумался: куда бежать? На Север — он всегда равнялся на губернский и православный Тобольск. А дальше?

«В устье Оби, — утверждают некоторые историки, — там шхуну «Ма­рия» якобы ждал английский крейсер “Меркурий”. Или на санях через Полярный Урал на Печору, и в Архангельск, там правительство Чай­ковского поможет...» Да полно! Какое бегство на Север: безвольный Николай, нервная Александра Федоровна, девицы, больной наследник престола Алексей, многочисленная челядь... В морозы, в бездорожье, в распутицу и весенние разливы рек... Без сопровождения, без охраны...

Да и кто их где ждал? Не нужны они были никому: ни англичанам — отказались от них еще в марте 1917 года, ни «социалисту» Чайковско­му — противнику как большевизма, так и монархии.

Но в невероятное всегда верят, и слухи о бегстве царской семьи успо­коили кредиторов Гермогена, но переполошили и Омск, и Екатеринбург.

Там одновременно 24 февраля 1918 года были созданы чрезвычай­ные комиссии по борьбе с контрреволюцией. В Омске ЧК возглавил председатель комитета 20-го Сибирского полка В.И. Шебалдин, его заместителем стал уроженец Тобольска, бывший прапорщик А.П. Де­мьянов. Во главе Екатеринбургской ЧК были поставлены революцио­нер-подпольщик М.И. Ефремов (кличка Финн) и балтийский матрос с линкора «Александр III», переименованного после царского отрече­ния в «Зарю свободы», П.Д. Хохряков.

И омские, и уральские чекисты одновременно, но не согласовывая своих действий, начали «операции по разгрому монархического загово­ра в Тобольске».

Омичи считали Тюмень и Тобольск своими территориями — 26 мар­та на удалых тройках с гиканьем и свистом они подкатили к губернатор­скому дому... Увидев их, императрица, подозвав к окну дочерей, восклик­нула: «Вот они, хорошие русские люди!» Полковник Кобылинский и его бойцы потребовали от них денег. Денег нет — выкатили пулеметы: от во­рот поворот! Выступить против закаленных в боях гвардейцев омичи и сопровождавшие их тюменцы не решились.

Уральские чекисты поступили по-другому — секретно; ведь Тобольск юридически не находился в подчинении Уралоблсовета. Хохряков от­правился в Тобольск под легендой «жениха» профсоюзной активистки Т. Ф. Наумовой, родители которой жили в этом городе. «Поехал сва­таться», — говорили в Екатеринбурге. Позднее «невеста» вспоминала: «...16 чекистов отправились мелкими группами тайно: мы с Хохряковым на “свадьбу”, другие — в Голышманово — “на заработки”, третьи — в Бере­зово — “за рыбой”».

Но, по правде, они перекрывали маршрут воображаемого бегства царской семьи с одной целью — убить Николая II.

О деятельности 24-летнего «жениха» Хохрякова в Тобольске также хорошо известно: убедившись лично в местном безвластии, он 9 апреля захватил власть и стал председателем исполкома уездного совета, оста­ваясь при этом в руководстве Екатеринбургской ЧК. И тогда же испытал сильное унижение: к Николаю II охрана его не допустила — у «хозяина» Тобольска не было денег. Хохряков понял: власть без денег — не власть!

Так в Тобольске сложилась патовая ситуация: все хотели, но никто не мог. Одни — епископы Гермоген и Иринарх — не смели перечить па­триарху Тихону и прятали в окрестных монастырях царские сокровища и иные ценности. Другие — омские и уральские чекисты — боялись от­лично вооруженных стрелков охраны. И все не доверяли друг другу.

В такой ситуации в Тобольск из Москвы приехал приятель Сверд­лова уфимский боевик Василий Яковлев. Настоящее имя — Константин Мячин, кличка — Антон. Но его сила была не в мандате особоуполномо­ченного ВЦИК за подписями Ленина и Свердлова, а в чемодане. В нем — 500 тысяч рублей золотом.

Посланцу Москвы не обрадовались в Екатеринбурге. Предупреди­ли: «Охрана Романовых приготовилась силой оружия отстаивать свое право, считая действия местных властей, омских и уральских предста­вителей сепаратными, не согласованными с центром».

Но Яковлев не испугался: «Показал ямщикам в Тюмени деньги, и едва мужики пронюхали, что комиссар платит наличными, да еще но­венькими романовскими — ни одной копейки керенских, не стало отка­за в лошадях, продуктах, квартирах и лучших тарантасах, какие только были в селах и деревнях. Впереди обоза неслось: “Едет настоящий ко­миссар, который за все платит”.

В Тобольске Яковлев встретился с Хохряковым и его уральским приятелем Заславским. Не успели обменяться приветствиями, как пос­ледний заявил:

—  Нам надо с этим делом кончать.

—  С каким? — спросил Яковлев.

—  С Романовыми.

—  Значит, — заключил Яковлев, — все слухи о том, что есть отдельные попытки покончить на месте с Николаем II, имеют под собой почву».