Тайна старого грота

– В воде для меня таится опасность, – вздохнула Марина.

– Странно, у тебя ведь имя морское. Марина должна плавать, как русалка. Не случайно подводные лодки называют субмаринами.

– Русалки бывают лишь в сказках, – с грустью заметила она. – Мама дала мне имя в память об отце. Он был рыбаком, ходил в моря и океаны, погиб от волны-убийцы.

– Жаль, но ты не бери близко к сердцу, значит так на роду написано. А я вот ничего не боюсь, живу в свое удовольствие, ведь жизнь такая короткая. Не успеешь всласть нагуляться, а уже и старость на пороге. Девушки и без того быстро отцветают, как яблони в саду, поэтому, Мариночка, торопитесь жить, не отказывайте себе в земных удовольствиях. Вы обожаете эстрадную музыку?

И, не дожидаясь ответа, воскликнул:

– Конечно, обожаете. Такая красивая девушка не может не любить эстраду. Сейчас столько певиц и певцов развелось, что глаза разбегаются.

Одной рукой управляя автомобилем, другой Антон вставил кассету в гнездо стереомагнитофона и нажал на кнопку. Затемненный салон автомобиля наполнился звучанием: «Ах, попутчица моя, мы люди разные. Оттого и разговоры наши праздные… Как над городом случайная гроза… Окунуться в ваши синие глаза…»

– Здесь у меня музыка на все случаи жизни, – он указал взглядом на горку кассет, небрежно лежавших между сиденьями. – Кстати, Марина, а какие у вас глаза? Синие, карие, а может, зеленые, кошачьи? В юном возрасте любые глаза хороши…

Он включил свет в салоне и приблизил к ней свое лицо. Девушка почувствовала его испытывающий, цепкий взгляд, увидела узкие насмешливые губы. Правильные черты лица, высокий лоб, темные волосы не могли не нравиться женщинам. В то же время высокомерие настораживало и отталкивало. Марина отпрянула, вжавшись в сидение.

– Трусиха, – упрекнул ее водитель. – Ты, оказывается, не только воду боишься, но и людей. Да с твоими прелестями надо королевой держаться. А глаза твои я все же рассмотрел – злато-карие, влекущие. Красивые глаза… Наверное, в конкурсах красоты участвуешь?

Марина ничего не ответила, лишь напряженно вглядывалась в освещаемую фарами темень ночи. Редкие машины с шумом проносились мимо. Блестел отшлифованный колесами асфальт.

“Господи, скорее бы уже Корнеевка”, – мысленно молила она, угнетаемая внезапно охватившим ее чувством страха, подсчитывая оставшиеся до поселка километры. Ей вдруг отчетливо припомнились слова матери: «Будь осторожна, не садись к незнакомым мужчинам». Где там, сколько раз приходилось добираться до города на попутных машинах, но все обходилось без приключений. Конечно, парни, мужчины задевают, одаривают комплиментами, но шутя, играючи. Иногда попросят адресок, а деньги за проезд не берут. “Может, напрасно я тревожусь? – размышлял она. – Подруга предлагала остаться на ночь, но мама бы извелась в ожидании”.

Но не только девушку, но и водителя в этот миг обуревали мысли. Он думал о своей попутчице: “Она, конечно, не из тех, кто за определенную таксу обслуживает водителей-дальнобойщиков. Такие женщины в любое время суток, чаще всего под вечер, выходят на трассу и катаются с водителями в попутном направлении, скрашивая их кочевую жизнь и утоляя страсти. Сколько ему довелось перекатать таких безотказных “принцесс”, особенно на трассе “Симферополь – Москва”.

Облавы, устраиваемые работниками ГАИ, лишь на короткое время отпугивали «ночных бабочек», мотыльками летевших на свет фар, особенно фур с надолго оторванными от жен, сексуально озабоченными и денежными дальнобойщиками. Там были «кошки», оказывавшие платные интимные услуги, без особой страсти и азарта. А сейчас рядом свеженькая, непорочная, кровь с молоком девица. Именно такая в меру строптивая и зажигает кровь, возбуждает азарт охотника, усиливающий остроту наслаждений.

Оценивающе поглядел на притихшую девушку. Лицо, еще не испорчено косметикой, нежное, словно персик, упругая, а не вялая, как у мятых-перемятых путан, грудь, красивые ножки и колени. Глупо упускать шанс и потом упрекать себя за нерешительность. Конечно, опасность заразиться СПИдом или «букетом» других болячек от плотских утех, вынуждает быть осторожным. Но Марина еще неискушенная, чистая без «экзотики».

Он взглянул на свою спутницу, подметил ее нежный профиль. Девушка сидела молчаливая, в оцепенении, устремив взгляд в ветровое стекло. «Черт возьми, очень свеженькая и соблазнительная, кровь ударила в виски, – подумал он, не в силах одолеть схватившее его желание и, словно оправдывался перед кем-то.– «Ладно, на этой все, завяжу. Нет больше сил сдерживать свои желания».

И после уже привычной внутренней ломки, его охватил холодный трезвый расчет и азарт охотника, почуявшего близкую и желанную добычу. Жалость, лишь на миг проснувшаяся в нем, угасла. Антон попытался скрыть свое волнение.

– Куришь? – протянул он девушке распечатанную пачку “Kent”. Марина отрицательно покачала головой.

– Правильно, он прикурил и небрежно бросил пачку рядом с сиденьем. Табак портит цвет лица, делает его желтым, как у китайки. А у тебя личико премиленькое, нежное, как персик.

Она не отреагировала на комплимент.