Тайна старого грота

– Может, выпьешь? – Антон достал плоскую бутылку коньяка. – Хлебни из горла, стакана нет. Не бойся, я не заразный. Согреешься, а то совсем озябла. Того гляди, простудишься, воспаление легких схватишь. Будешь потом меня проклинать, мол, не согрел, не утешил. Ну, не робей, крошка.

– Нет, – с неожиданной решительностью отстранила она рукой бутылку, выплеснув коньяк.

– А ты, оказывается, кошечка с коготками. Я люблю таких, диких недотрог, – произнес он с азартом. Резко свернул с трассы на проселочную дорогу, ведущую к небольшой рощице на пологом склоне. Он давно приметил это укромное местечко, безлюдное и тихое.

– Куда вы? Что вы делаете? – воскликнула Марина, пытаясь слабой рукой вывернуть руль.

– Не шали, глупая, успокойся, – он грубо отбросил ее на сиденье. – Не таких краль обламывал, превращал в послушных овечек. Потерпи, лапочка, тебе будет хорошо…

Девушка хотела на ходу открыть дверцу, но он крепко обнял ее правой рукой, сковав движения.

– Что вам от меня надо?! – в отчаянии закричала она.

– Глупый вопрос. Ты что, маленькая, не знаешь, что темпераментному мужчине надо от такой очаровательной девушки? – засмеялся он. – В твоем возрасте пора бы уже знать. Запретный плод всегда слаще…

– Дяденька, родненький… Я умоляю, не троньте меня, – по ее лицу, смазывая с ресниц тушь, текли слезы. – Я вам все отдам, только не троньте…

Марина поспешно раскрыла сумочку, протянув ему смятые купюры.

– У меня таких бумажек… – презрительно скривился он, – куры не клюют…

Она еще раз попыталась вырваться, но безуспешно. Проехав в глубину рощи, Антон остановил авто, загасил огни.

– Приехали, – положил он широкую ладонь на ее теплое колено и вкрадчиво произнес. – Деточка, Мариночка, что ты, как не родная. Дрожишь, словно заячий хвост, не бойся, все будет хорошо, испытаешь кайф. Еще благодарить будешь, сама не отлипнешь. Стоит только раз попробовать…

– Не хочу, не хочу, отпустите меня! – взывала она к его жалости, но водитель был непреклонен:

– С каждой девочкой это рано или поздно происходит. И лучше раньше, чем никогда.

– Не надо, не хочу, мой жених в армии служит, я обещала ждать, – защищаясь руками, Марина прижалась к дверце. – Зачем вам грех на душу брать?

– Пусть салага служит и в ус не дует. Я тоже служил, а моя краля через полгода замуж выскочила, – он зло выругался – Все вы, как кошки. За импортные шмотки, побрякушки готовы не только тело, но и душу продать. Ты тоже такая. Для кого бережешься, глупая? Живи в свое удовольствие, пока молодая. Бери от жизни все, что подвернется. Давай по-хорошему, лапочка, без крика и слез, всего один разочек и никто не узнает? Я тебе сам заплачу и к самому дому с шиком подвезу, как королеву?

– Нет-нет, лучше я вам заплачу, – поспешно девушка вынула из мочки уха золотую серьгу с лазуритом. Возьмите, только оставьте меня. Если со мной что-то случится, то мама не переживет. У нее слабое сердце…

– Дешево ты себя ценишь, – он ударил по протянутой ладони. Марина не успела зажать ее в кулачке и серьга затерялась. Она не стала ее искать, охваченная отчаянным поиском выхода из ситуации.

– У меня больше ничего нет, – жалобно всхлипнула она.

– Есть. И ты знаешь, что. Это безумное блаженство. Как ты, глупая, не поймешь, что нет в жизни большего наслаждения, чем обладание женщиной.

– Я еще девочка, – прошептала Марина, снова взывая к его жалости.

– О-о, мне повезло, такая редкость. Значит, непорочная. Такие сейчас очень редко встречаются. Свой шанс я не упущу.

По тому, как твердо произнес, девушка поняла, что уговоры его не остановят. В ней обострился инстинкт самосохранения. “Сначала надо выбраться из машины, – решила она. – А потом, может, удастся добежать до трассы. Очень слабая надежда, но все же…” Когда водитель, откинув спинку сиденья, привалился к ней, Марина неожиданно горячо прошептала:

– Не здесь же? Тесно, давай выйдем из машины.

– Так бы и раньше, глупышка, зачем было ломаться, строить из себя недотрогу, – обрадовался он и разжал объятия. Обошел вокруг «Лады» и открыл дверцу. Девушка вышла и, сбросив туфли на высоких каблуках, бросилась бежать. Но узкая джинсовая юбка сковывала движения.

– Напрасно решила меня провести. Не уйдешь, – обозлился он, настигая ее. Марина почувствовала прерывистое дыхание. Сильные руки, обхватив ее тонкую талию, повалили на траву. Она беспомощно упала навзничь, плотно сжала колени, закрыла лицо ладонями.

– Что ты, как неживая, – тормошил он. – Так не интересно, защищайся. Я люблю диких, горячих, чтобы визжали и стонали от удовольствия.

Он грубо разорвал блузку. Перламутровые пуговицы посыпались горохом. Схватил рукою за упругую грудь и навалился телом. В последней отчаянной попытке девушка вцепилась зубами в его руку. Насильник по-волчьи взвыл от боли, это окончательно разбудило в нем похотливого зверя…

Низкие черные тучи заволокли небо. Ветер тревожно прошелестел в кронах деревьев. Сквозь клочья туч сверкнула далекая звезда. Сорвалась, как чья-то оборвавшаяся жизнь. Луна, выглянув на миг, равнодушно взирала на совершаемое злодейство.

2