Тайна Старого колодца

-- Серьезно? -- лицо Резкина оживилось.-- Так мы, оказывается, земляки, елки с палками!

Мимо конторы, разогнав с дороги кур, протарахтел трактор "Беларусь". Резкин выглянул в окно, посмотрел ему вслед и словно обрадовался.

-- Витька Столбов в мастерскую поехал,-- повернувшись к Антону, сообщил он.-- Знаешь, какой это мировецкий парень? -- и показал большой палец.-- Я в детстве ногу ломал. Зимой ахнулся на твердый наст, кость пополам, впридачу -- зуба как не бывало! У местного фельдшера для обезболивающего укола чего-то там не оказалось. Надо срочно ехать в райцентр. Трескун под сорок заворачивает, кому охота сопли морозить? Витьке сказали, что я от боли сознание потерял. Он записку от фельдшера в зубы, на Аплодисмента -- резвый у нас такой племенной жеребец был -- и вершим туда почти тридцать километров, да обратно столько же. Обморозился, а нужное привез. Ему говорят: "Надо было в санях ехать, теплее"... А он: "Верхом быстрей. Юрке же без уколов больно". Понял? -- Резкин посмотрел в окно, помолчал и опять повернулся к Антону: -- И друзьями особыми мы с ним никогда не были. Учились в одном классе, и только. Он меня всегда шалопаем считал, а вот пожалел ведь...

-- Столбов самому мне жизнь спас,-- признался Антон.

-- Выходит, это правда? -- удивился Резкин.-- А я вчера услышал от ребят, спрашиваю Витьку, он говорит: "Врут все".

Антон догадался, что неспроста Резкин завел разговор о Столбове, и с недобрым предчувствием сказал:

-- Говори, Юра, откровенно. Что еще вчера услышал?

Резкин какое-то время колебался, словно решал, стоит ли идти на откровенность, но все-таки решился и скороговоркой выпалил:

-- Проня Витьке какой-то ключ примазывает. Ты, наверное, уже знаешь об этом. Только прошу тебя как человека: не верь Проне. Паскуда Проня, самая последняя! Понимаешь, елки с палками, не может Витька такое сделать! Голову даю на отсечение.

-- А Проня?... -- вдруг спросил Антон.

Резкин посмотрел так, будто Антон сообщил ему что-то необычайно интересное.

-- Зорькин Проню бы щелчком перешиб. Да и трус Проня несусветный. Подопьет когда, духарится, а так -- заяц, каких мир не видал. Вот злопамятный он, паскуда, это точно. Сколько времени прошло, как Витька его в клубе успокоил, а все еще помнит. Ребята мне об этом вчера рассказали. Ты, елки с палками, если хочешь у Прони правду узнать, припугни его покрепче --сразу слезу пустит. Только пьяного не трогай. Пьяный он духарной, будет куражиться и врать до потери сознания, до посинения.

-- Зорькину видел?

-- Видел.

-- Ну и что, насчет туфель и косынки?

-- Косынка похожа, якорьки запомнил. Про туфли ничего не могу сказать. Шесть лет почти прошло. Может, те, что покупали, может, другие, не помню.

Антон поднялся из-за стола.

Резкин тоже встал, посмотрел на Антона просящим взглядом:

-- Не дави на Витьку, а? Он знает, что Проня на него грязь льет. Знаешь, как Витьке сейчас тошно? Разберись с ним по-человечески. Тут какая-то дикая случайность. Знаешь, как иногда по случайности можно влипнуть. На службе со мной был случай. Командир роты -- потешная такая фамилия Ныркин -- лишил меня на месяц увольнения. А я шалопаистый, как Витька говорит, был. Рванул в самоволку. Подвыпил с ребятами, подружку, елки с палками, решил сыскать. На Сахалине, скажу тебе, не густо их, а тут, смотрю, на ловца и зверь бежит. Пупырышечка такая каблучками цокает. Мозги девицам туманить я умел. Пристраиваюсь к ней: куры-гуси, конфеты-пряники, печки-лавочки. Улыбается. Ходим-прогуливаемся. Время за полночь. На грех попадается телефон-автомат, квартирный номер командира роты помню, и двушка в кармане есть. Минут десять протяжные гудки в трубке басили. Поднял все-таки командира из теплой постели, слышу: "Алло. Ныркин" -- "Привет. Дыркин", -- говорю и спокойненько вешаю трубку. "Вот так, милая, -- улыбаюсь пупырышечке, -- начальству надо мстить, культурно и остроумно". В часть вернулся -- как надо, опыт был. Все тики-так. А утром ни с того ни с сего командир требует к себе. Улыбается: "Как спалось, Дыркин?" Я -- куры-гуси, конфеты-пряники, я не я, и лошадь не моя. Смотрю -- взбеленился. Ох, и дал же он мне чертей! И не за то, что сон его нарушил,-- мужик с юмором оказался -- а за то, что выкручиваться начал. Неделю на губе просидел. А случайность вот какая: пупырышечка оказалась родной дочерью командира. Когда я номерок набирал, она рядом стояла, смикитила -- что к чему. Понял, какие шутки черт отмачивает, когда бог храповицкого задает? -- Резкин улыбнулся.-После этой случайности зарок дал: поймали с поличным, не крути, Юра! Вот сегодня шел к тебе с намерением сказать, что косынка не та. А потом подумал-подумал: тебя запутаю, сам запутаюсь и Витьке, может, вместо добра в сто раз хуже натворю.

-- Правильно сделал, что так решил.

-- Так ты поможешь Витьке выкарабкаться из беды?

-- Легкомысленных обещаний, Юра, я не даю,-- Антон помолчал.-- Но могу дать честное слово, что буду искать правду до конца. Заверяю тебя, никаких компромиссов не будет, только правда.

-- И на том спасибо,-- сказал Резкин.