Тайна старой усадьбы

– Короче, ехали они под бдительным присмотром товарища комсорга! Никаких тебе вольностей, никаких пьянок на обратном пути – ни-ни… Кстати, в наших партийных верхах, – Игнат показал пальцем вверх, – считают Коськова подающим большие надежды. Так вот, считают не зря! Венечка, несмотря на молодость, бюрократ опытный. Хоть и держал вожжи, а в универмаг после концерта заехали. Все пошли, включая водителя Хренкова. Коськов же в автобусе остался – ждал. То есть имел полную возможность… И вот еще… – Отодвинув занавеску, Ревякин уселся на подоконник и картинно пустил дым кольцами. – Самое главное! В момент убийства – плюс минус полчаса – Коськов был в клубе! И рядом.

– На танцах, что ли?

– Не, на танцплощадку он не заходил. Говорю же, в клубе. Серегу туда и позвал… Толковал насчет собрания, посвященного вручению звезды Героя городу Ленинграду.

– А-а… – протянул Владимир Андреевич. – Вон оно что. Ты что, всерьез думаешь, что Коськов…

– Нет. Но сорвать с убитой бусы – мог. И знаешь… Даже мог не осознавать, что Тамара убита. Просто посчитал ее за пьяную. А бусы… Бусы мог и убийца сорвать да выкинуть в сердцах. А Коськов подобрал. На всякий случай. А потом… подбросил Хренкову.

– Но сам Коськов не убивал.

– Думаю, нет, – покачал головой Игнат. – Даже убийцу вряд ли видел. Иначе бы давно нашел способ сообщить – дело-то такое…

Владимир пощелкал пальцами в воздухе:

– Как-то это все… громоздко.

– Ха, громоздко… – По хитрой физиономии опера было хорошо видно, что главный аргумент он приберег напоследок. – А бусы-то у Коськова видели! Точнее, одну бусинку…

– Так! – Алтуфьев ткнул окурок в пепельницу. – Ну, давай-давай, рассказывай…

«Желтенькую такую бусинку» заметил некий пацан по имени Симаков Пашка. Заметил случайно, когда заглянул в дом Коськовых на улице Северной… вернее, не в дом, а на веранду – принес молока банку.

– Коськовы молоко у Симаковых берут, от коровы, – пояснил инспектор. – С Пашкой договорились, чтобы он им приносил лично. За пятак.

– Пятак? – Следователь невольно хмыкнул.

– Ну а что, не деньги? – слезая с подоконника, пожал плечами Ревякин. – В кино на детский сеанс… А два пятака – пачка сигарет. Перед дружками повыпендриваться можно.

На веранду Пашка зашел не один, а вместе с неким Анатолием Резниковым, кружководом из Дома пионеров. Тот заглянул к Коськову по какому-то важному делу. Он-то и заметил бусинку. На подоконнике, в числе всякого прочего хлама.

Резников потом и ушел вместе с Пашкой. Правда, почти сразу вернулся – решил во дворе подождать. А бусинка там и осталась – среди хлама. Подумаешь, бусинка!

Игнат негромко рассмеялся:

– Про бусы это я у Пашки спросил: не видал ли у кого из пацанов? Может, кто хвастал? Пашка мне навстречу попался, про какой-то велосипед спрашивал… Не знаю уж, про какой… Вот я его тут же – про бусы. Не спросил бы, он бы мне и не сказал.

Коськова Владимир Андреевич допросил сразу после обеда. Про бусину тот все отрицал, вернее, сделал вид, что вообще не понимает, о чем речь. Почему Коськов врал? Вопрос риторический. Может, и не врал – просто не заметил, не помнил. Да и арестовать его на основе столь эфемерных подозрений было невозможно, не удалось его и «додавить» – уже вечером Алтуфьеву позвонил прокурор, того уже побеспокоили из райкома, порадели за своего человечка.

– Ты там, Володя, смотри не наломай дров, – предупредил Тенякин. – И с комсоргом этим – поосторожнее. Особо не дави, а если давишь – чтобы все железно!

Ага, железно… Если бы! Мало ли какие бусы на веранде валялись… В конце концов, доступ туда свободный, любой мог войти, как вон Пашка с Резниковым.

О встрече с Резниковым комсорг тоже не вспомнил – мол, не заходил в тот день никто. Значит, не дождался тогда кружковод…

– Позже тоже не заходил, – вспоминая, пояснил Коськов. – А вот незадолго до того мы с ним у машинного двора столкнулись. Особенно-то мы незнакомы – так, поздоровались да разошлись. Я к Колесникову шел по делам, а он – как раз обратно… Нет, ни о каких делах мы не разговаривали. Товарищ из Дома пионеров ничего такого не спрашивал.

«Анатолий Резников, Дом пионеров», – записал для себя следователь на обрывке бумаги. Записал – и задумался.

Положа руку на сердце, двое подозреваемых – Хренков с Коськовым – на убийц не очень тянули. Прямых доказательств не было, да и косвенные так себе… Больше предположений, догадок…

Хотя мотив, если разобраться, был – девушка-то беременна! Хотел ли Хренков ребенка? А Коськов? Если это, конечно, от кого-то из них…

Увы, доказательств не было и в отношении сидевшего сейчас в КПЗ Митьки Евсюкова – Дылды… Тот ведь на танцах к Тамаре «цеплялся». Так он ко многим «цеплялся» – на то и хулиган. Тоже вилами по воде… И все же надо проверить.

Владимир Андреевич привык относиться к делам дотошно, а потому, прежде чем допрашивать Дылду, решил как следует разобраться с уже имевшимся материалом по мелкому хулиганству. Еще раз побеседовать с заведующим клубом и руководителем научной экспедиции. Заодно вызвать и Анатолия Резникова, прояснить поточнее насчет бус.