Тайна старой усадьбы

Показывать свою власть следователь не стал, улыбнулся и кивнул на стул:

– Ну, что ж, Анатолий Иванович. Очень хорошо, что зашли.

Кружковод произвел на Алтуфьева весьма благоприятное впечатление: немногословен, но и не молчун, к тому же эрудирован и с чувством юмора. Этакий приличный молодой человек из общества. Да-да, вот именно – из того общества, где ценят выдержку и умеют себя показать. Наверное, и Резников сейчас показывал. И показал – один ноль в его пользу.

– Дмитрий Евсюков? Здрасте-пожалте! Да, знаю такого. Оказывается, рыбак. А я тоже природу люблю, знаете ли. Да и живем мы рядом. Нет, раньше знакомы не были. На танцах? – Анатолий Иваныч прищурился и запрокинул голову – вспоминал: – Ах, ну да. Был он там, да. Пьяный до безобразия. Не зря его Дылдой прозвали. Вязался ли к девушкам? Да черт его… Я ведь, знаете, особо много не танцевал. Больше с Сергеем, заведующим, общался – он мне старый магнитофон отдать обещал. Ну, списанный, нерабочий. Знаете, такой, портативный – «Комета», в виде чемоданчика. Переносной – четырнадцать килограмм всего. Очень, знаете ли, удобно.

– Музыку любите? – оторвавшись от пишущей машинки, поинтересовался следователь.

Кружковод скромно потупился:

– Ну, так… «Битлз», например. Их сейчас все слушают.

– «Жучки-ударники»? – улыбнулся Владимир Андреевич. – Как же, как же, знаем. А что, вы сами собирались магнитофон чинить?

Вот спроси прямо сейчас – Алтуфьев и не ответил бы, с чего это он вдруг прицепился к магнитофону. Просто – раз уж зашел разговор? Скорее всего, так… да не совсем. Как опытный следователь, Владимир Андреевич хорошо знал – лишних сведений не бывает. И еще знал, что каждую крупицу информации, даже выглядевшую на все сто процентов достоверной, все равно надобно перепроверять. Как у историков, событие, описанное только в одной летописи, еще не факт! Еще хорошо бы, чтобы это событие упомянули соседи, а лучше – враги. И подкрепить археологическими данными было бы неплохо.

– Ну, что вы – сам! Здрасте-пожалте! – развел руками Резников. – Я в этом деле профан. Вот хотел через Евсюкова найти кого-нибудь. Он же многих знает. А в радиотехнике здесь кто-то понимать должен – в Доме пионеров радиокружок когда-то был.

Допечатав предложение, Владимир Андреевич перешел, так сказать, от прелюдии к главной теме – к бусам.

– Какие бусы? А, бусинка! Да-да, янтарная… Я ее на подоконнике у Коськовых увидел. На веранде, да – самих-то Коськовых дома не было, а Вениамин мне был нужен – наши-то комсомольцы к межведомственной организации прикреплены, а он комсорг. Там еще мальчишка один заходил – молоко принес. Забыл вот, как звать только.

– А бусина?

– Да валялась просто, среди всякой мелочи. Наверное, ненужная. Спокойно могла упасть, укатиться на пол, под лавку и – здрасте-пожалте.

– Ага… ага…

– Да, вот еще, – вдруг вспомнил Анатолий. – Про Евсюкова… Дылду… Я же его самолично с танцев домой отправил, чтобы драки не было. А то завклубом заволновался уже.

– Как это – самолично? – удивленно переспросил Алтуфьев.

– Ну, так… сосед все-таки… Да как раз и Юра Потапов на мотоцикле попался. Я у его родственников недавно свадьбу снимал. Там и познакомились. Я и попросил Потапова Дылду домой отвезти… Там недалеко от старой школы. Лично в коляску усадил.

– Дылда там с месяц уже не живет, – внимательно наблюдая за реакцией допрашиваемого, как бы между прочим пояснил следователь.

– Не живет? – Резников приподнял брови. – С дядькой, что ли, поссорился? Этот может… То-то я смотрю – давненько его не видать. А куда ж он тогда потопал?

– В старую школу. В экспедиции порядки наводить! – передернув каретку, усмехнулся Владимир Андреевич.

– А! Я что-то такое слышал… – Кружковод вдруг всплеснул руками. – Так это, выходит, по большому-то счету я виноват. Ах, как скверно-то! Ну, как же скверно…

– Ну, не так уж… Вспомните-ка, в какое время вы посадили Евсюкова в коляску?

– Без пяти двенадцать, – уверенно отозвался Резников. – Я почему помню – танцы вот-вот должны были закончиться, но музыка еще играла. И я, знаете ли, машинально взглянул на часы.

Скосив глаза, Владимир Андреевич глянул на пачку объяснений, собранных Дорожкиным по мелкому хулиганству Дылды. Увы, объяснения Потапова в материале проверки не было. Так понятно же – вусмерть пьяный Дылда наверняка не помнил, каким образом он очутился у старой школы – на мотоцикле или пешком приполз… Да хоть на метле галопом!

Ладно… Потапов…

– Что ж, Анатолий Иванович. Спасибо вам, и… не смею больше задерживать. Удачи с магнитофоном!

Едва посетитель ушел, следователь, сверившись с лежащим в столе справочником, принялся крутить диск телефона:

– Дом культуры? Баня? Хм… Ах, две пятерки и без «Д». Понял, спасибо… Клуб? Ну, наконец-то. А мне бы Сергея Валентиновича… Ах, это вы! Отлично. Следователь прокуратуры Алтуфьев. Да-да, я вас уже допрашивал… Кое-что уточнить бы. Насчет магнитофона… спрашивал ли про него некий Анатолий Резников, кружковод? Что-что вы говорите? Многие спрашивали… Почти весь город… А Резников? Не помните? Жаль…