Тайна сверхчеловека, или Откровения «Ангара-18»

Однако я не могу утверждать, что такая уверенность, бытующая во всех религиях, возникла трансцендентным путем, как смутное предчувствие духовного бессмертия и предстоящего приобщения к Высшему Существу. Возможна и другая причина, состоящая в том, что человек упорно сопротивляется мысли о небытие и не желает верить, что за гробом нет ничего, ни хорошего, ни дурного, ни рая, ни ада. Веский повод, дабы придумать нечто вдохновляющее и утешительное! Как сказал Роберт Хайнлайн, «человек может не поклоняться Богу, но он всегда желает ощутить себя частицей всеобъемлющего целого, вверить свои маленькие заботы попечению сверхсущества и слиться с ним».

В наш просвещенный век все мировые религии — пожалуй, за исключением буддизма — испытывают определенные трудности. Суть их не в алогизмах и нелепостях священных книг, не в том, что сотворение мира и человека по Библии заняло шесть дней; со сроками можно вполне разобраться. Откуда мы знаем, каков он, этот Божий День? Он мог бы длиться миллионолетия… На самом деле проблема лежит в иной плоскости, морально-этической, и она такова: Бог милосерден — так за что же он посылает чадам своим болезни, голод, нищету и прочие бедствия? В наказание за грехи? Но какие грехи у младенца, от рождения страдающего диабетом или детским параличом? Может быть, Бог посылает беды, чтобы испытать нас — но с какой целью? Наблюдать за нашими страданиями — слишком жестокое развлечение для милосердного божества! К тому же живем мы единственный раз, и все сотворенное за краткий период жизни можно искупить только в чистилище, в огне и муках… Веселая перспектива, нечего сказать! В конце концов, если Бог всемогущ то мог бы сделать нас счастливыми без всяких глупых испытаний, сотворив человека безгрешным или хотя бы лишенным самого жуткого из пороков — тяги к насилию.

В этом смысле концепция буддизма, предусматривающая реинкарнацию, является более логичной и привлекательной. Буддисты полагают, что имеются бесчисленные сонмы душ, которые регулярно воплощаются в земные существа, в любые создания от червы и мухи до человека. Если душе повезло явиться в мир в человеческом обличье, и если жизнь ее была праведной, то она поднимается на более высокую ступень, возрождаясь в теле властителя, жреца и так далее, пока не достигнет высшего уровня — слияния с вечным и мудрым Божеством. В тех случаях, когда человек творил жестокости и зло, его душу отягощают кармические грехи, и очередная реинкарнация превращает его в нищего, в прокаженного или в какую-то мерзкую тварь — змею, тарантула, гиену. В этом плачевном состоянии он может возрождаться вновь и вновь, пока грехи не будут искуплены муками и безропотным смирением, после чего начнется подъем по лестнице кармы.

Особая притягательность и гуманизм буддийской доктрины заключаются еще и в том, что она не отказывает в бессмертной душе ни единому живому существу, тогда как ислам и христианство наделяют душами лишь род людской, но не животных. Возможно, в этом — великое Провидение буддизма? Ведь мы не вправе утверждать, что у животных — во всяком случае, у высших животных — отсутствует религиозный импульс; они ведь тоже связаны с Абсолютом! У них имеются зачатки социальной организации (вспомните пример с гиенами и волками), они обладают свободой воли, и их инстинкты и интуиция более острые, нежели у человека; значит, смутное ощущение Высшего Существа может появляться и у них. Более того, такие ощущения могут персонифицироваться у животных с людьми: мы — благие боги для кошек, собак и домашних кроликов, и злые — для волков, лисиц и лесных оленей.

Второй морально-этической неувязкой ислама и христианства является сценарий загробной жизни, причем не в Инферно и чистилище, а в Элизиуме. Вечно сидеть у ног Господних и бренчать на арфе или развлекаться с гуриями — какая тоска! Возможно, такой удел казался приемлемым средневековому серву, рыцарю, бедуину, но он никак не соблазняет современного человека. За два последних столетия мир стал стремительным, динамичным, многогранным, мир изменился, и вместе с ним должна меняться религия.

Подобные идеи привели к возникновению ряда конфессий и сект, отпочковавшихся от мировых религий, вобравших идеи буддизма, ислама и христианства, герметической философии и даже современной космологии. Я называю их вселенскими или космическими; к ним относятся мормоны, кришнаиты, последователи суфиев и многие другие церкви, обожествляющие Космический Дух или пришельцев из космоса. Воззрения их весьма разнообразны, но в общем и целом сводятся к следующему.

В бесконечной Вселенной есть множество обитаемых миров, и каждый мир имеет собственного Бога, Творца и Хранителя, а при нем — мириады ангелов, высших существ, скрашивающих одиночество божества.