Тайна трех

– У объектов, папа. У объектов, которых она превратила в уравнение. Она знает все, – перешла я на шепот, – Алла знает все. Все, что я сделаю. Все, что скажу! Куда полечу журавлем! Может быть, она здесь, – начала я озираться по сторонам. – Или нет! У нее же призраки. Серые призраки! Наверняка она украла их и видит нас прямо сейчас!

– Кира. Мы… мы поговорим. Клянусь, мы поговорим, и все решится. Я еду. Расскажи мне про призраков. Чьи они? Кого ты видишь?

Я уловила нотки его особенного тона «светской беседы», что он вел с мамой, когда ей по телефону еноты звонят.

– Ты думаешь, я свихнулась, как мама?

– Нет, конечно. Ты не свихнулась. Я делал все, что мог, чтобы ты…

– Чтобы я не узнала правду.

– Чтобы ты не сошла с ума, как твоя мать. Я пробую защитить тебя!

– Я свихнусь от этого… Свихнусь от молчания и лжи. Пора…

– Нет, Кира, не вешай трубку!

Но я сбросила звонок, читая сквозь пелену слез сообщение от Антона.

«Даров! В уравнении Аллы, там столько всего намешано. Я не все понял, но похоже на смесь растительного атропина белладонны и галлюциногенов. К5С(2),2А∞G3, этот кусок – это формула цветка. Называется «Борец». Все части растения содержат аконитин. Борец еще «ведьминым цветком» называют. Или матерью-королевой ядов. Он вырос на месте гибели бога Тора, победившего ядовитого змея и отравившегося от его укусов. На Руси против свадебных наговоров применяли. В мифах борец – атрибут богини Гекаты. Геката властвует над духами и чудищами. Она посылает ночные кошмары из подземного царства».

– Геката, – повторила я, – имя ее хорька… Алка, даже здесь ты оставила подсказку…

Она назвала хорька именем богини из преисподней. Разве можно быть Аллой еще больше?

Я читала дальше:

«Аконитин ядовит. Он вызывает поражение головного мозга. От него или кома наступит, или галлюцинации, или амнезия, или сердечный приступ, помешательство. Да что угодно! Это же только один компонент, а намешано их там штук пять. В природе знаешь сколько ядов? В России больше четырехсот видов смертельно ядовитых растений. В этой штуке намешано несколько. И что-то нерастительное тоже есть. Я думал, это случайный набор элементов. Но получить его можно так же случайно, как ударить по клавишам пианино и лунную сонату проиграть. Пока это все, что нарыл. На связи. А. К.».

Вытряхнув из рюкзака барахло у себя в комнате, я подобрала вырванные из газеты фотографии лже-Аллы, Кости и школьную фотографию настоящей Аллы. Приклеила их грубо крест-накрест скотчем прямо по обоям. В центре Костя. Слева лже-Алла – блондинка с прямыми волосами. Справа настоящая – блондинка с кудрявой копной.

Над ними детское фото, которое отдала Воронцова, на котором были я, Максим и Алла. Внизу вырванный профессором листок с уравнением, объект mi2 обведен ружейным прицелом.

Я подчеркнула ту часть, что расшифровал Антон, выяснив про ядовитое растение.

– Борец. Ядовитая трава, вызывающая галлюцинации, амнезию, помешательства и сердечные приступы. Но как ты отравила им Костю? Он ничего чужого не пил и не ел. Мы больше суток провели вдвоем и питались одним и тем же. А потом он открыл кому-то дверь, думая, что принесли завтрак… и пропал. Что же ты изобрела? Почему сказала, что все это ради меня?

Я стучала пальцами по детской фотографии. На той площадке собрались мы все: Костя отмечал день рождения с одноклассниками, мои родители и Воронцовы устроили пикник. Алла, я и Максим играли с другими детьми, ели именинный торт Кости.

– Ты все спланировала… И взрыв на трассе. Его ты тоже придумала? Костя мог умереть, если бы остался в машине. Или здесь накосячил Максим?

Я листала фотографии, снятые на телефон в резиденции Воронцовых.

– Чем ты шантажировала Максима? Почему он покладисто исполнял свою роль? И так искренне, – усмехнулась я.