Тайна трех

– Нет, Кира. Я здесь ради тебя. Я вернулся, рискуя всем, чтобы быть здесь. Больше я тебя не оставлю.

– Один парень уже обещал нечто похожее. И его отобрали, Максим! Кости больше нет. Он считает себя Кириллом Журавлевым. Тебе смешно? – заметила я, как ехидно дернулась его губа.

– Был уверен, что у Аллы нет чувства юмора.

– У нее есть все, – коснулась я влажных щек плачущей ледяной Гекаты. – У нее сила, которая мне и не снилась.

– Она человек, – сжал мои пальцы Максим, вдавливая алый пигмент в линии наших жизней поперек ладоней, – ее силу можно отнять. Поэтому я здесь, Кира.

– Поэтому и я здесь!

Его взгляд метнулся поверх моей головы.

– Здравствуй, Кирочка!

Глава 24 Запретный поцелуй, которому не будет места в мемуарах

Максим пробовал держать осанку, но я чувствовала разносящуюся по его телу панику. Мы стояли плечом к плечу, когда в длинном бальном платье того самого цвета (ну да, в мире Аллы ведь нет другой палитры, кроме красной) к нам подошла хозяйка праздника.

– Слышала, Кирочка, ты решила не останавливаться на достигнутых успехах своей детективной «детской» сказки? – прохаживалась Алла вокруг нас с Максимом, а мы боялись оказаться к ней спинами. – Ты хочешь найти убийцу, – метнула она взглядом в Максима, он снова в нее, и они оба в меня.

– Ты знаешь правду, Алла? Да или нет?

– Легкотня!

– Скажи мне, – сохраняла я остатки всего серого внутри себя, что должно было напитать меня сталью и силой, – правду.

– Ответы вон там, – подняла Алла глаза к подвесным балконам зимнего сада, откуда на наши головы падали мелкие красные лепестки. – Ты же научилась меня понимать, – подмигнула Алла, – ты все узнаешь.

– Сливовые? – поймал Максим несколько.

– Нет, – закрыла я глаза, – это герань.

– Правильно, – довольно кивнула Алла, – ответы внутри растений, Кирочка. Ты читала мои книги, ты все знаешь.

– Ты пишешь только про яды, которыми травила Максима и Костю.

– Но еще и спасала. Малышку Камелию, раны Кости после взрыва моего брата, – удостоился он ее быстрой улыбки с капелькой нежности. – Может быть, и тебя я тоже спасала, моя милая Кирочка.

– Я встретила тебя три месяца назад.

– Восемь лет, Кирочка. Мы виделись восемь лет назад. Чудный был денек. Чу́дный и чудно́й. Как я люблю. Ну же, – взяла она меня за руки, – иди за мной. Иди по красной нити, и ты все узнаешь.

– Ты скажешь правду? – вцепилась я в ее руку. – Скажешь, кто убил сестер?

– Мне и говорить не придется… Скорее наверх! В зимний сад!

Она приподняла подол алого платья и ринулась к лестнице, ведущей к балконам – к ее парящим садам Семирамиды.

Никто не знает точно, существовали сады или нет, а если были, то где. По одной из легенд, висячие сады строились рядом с дворцом, известным как «Чудо Человечества», вавилонским царем Навуходоносором.

Может быть, я находилась сейчас в центре Чуда? В том его понимании, каким видела Человечество Алла.

Чудный и чудной был день. Так она сказала. И мне остается только сделать шаг за ней следом, чтобы оказаться в том дне. Еще один кролик, еще одна нора, еще одна черная дыра моих воспоминаний, оставшихся в голове у Аллы.

– Не ходи, – остановил меня Максим, – куда угодно, но не за ней.

– Отстань! Мне плевать! – вырвалась я.

– Рискнешь стать третьей куклой?

Мы стояли вплотную, окруженные бьющимися в дискотечных ритмах телами гостей, что подталкивали нас все ближе, вколачивая друг в друга.

Отпустив мой локоть, он сделал шаг назад:

– Я тоже шел за ней. И Костя, и Маша… Теперь иди ты.

– А куда пойдешь ты?

– Уничтожу оранжерею. Сожгу все дотла. У нее не будет ни лекарств, ни ядов. Я не буду смотреть, как она тебя убивает, Кирыч. Знаю, мне тебя не переубедить. Ты упрямая и сильная. Может быть, выживешь.

Он улыбнулся, добавив:

– …как все мы, кто выжил.

– Из ума. Я знаю.

Он поднял глаза вверх, туда, где по тонкому парапету прохаживалось алое облако, рассматривая придворных марионеток.

Я не тронулась с места.

И первым ушел Максим. Развернулся и, проламывая окоченевшим станом тропу сквозь танцующих, направился к выходу. Тела гостей смыкались за его спиной. Я или успею догнать его, или…

Или что? Я давно перестала понимать, как выиграть в игре, бросая монетку с двумя решками, когда ставишь на орла. Был ли правильный выбор?

Вскинув голову, я посмотрела на Аллу, на облако, что парило в двадцати метрах, прогуливаясь вдоль тысяч кадок герани. Она поймала мой взгляд. Тонкая красная ниточка соединила нас.

Может, та самая, что выткана из крапивы?

Я сделала несколько шагов в сторону Аллы, заметила, что она улыбнулась, поднимаясь на локтях с перил. Она ждала меня, и я шла к ней, плутая вокруг гостей, выискивая кратчайший путь к палящему солнечному диску, что прикончит меня, что уже превратил два моих крыла в метафорические.

Наконец-то я достигла винтовой лестницы вдоль высоких окон в три пролета. Шел снег. Сильный, с порывами ноябрьского ветра. Делая шаг за шагом, я вздрогнула, когда услышала раздавшийся хлопок о стекло.