Тайна трех четвертей

– Это письмо очень удобно для вас, – сказал он. – На нем стоит дата 21 декабря прошлого года, и упоминается, что «четырнадцать дней назад» вы с мадемуазель Каталиной побывали вместе в… – Пуаро посмотрел на листок, который держал в руке, – Рибадеселье. Если вы были в Рибадеселье 7 декабря, то не могли находиться в Комбингэм-холле и утопить Барнабаса Панди.

– Я рад, что мы достигли согласия в этом вопросе, – заметил Мак-Кродден. – И раз уж так случилось, что мы оба знаем, что я не мог убить мистера Панди, не могли бы вы объяснить, почему я продолжаю вас интересовать? И почему должен участвовать во встрече двадцать четвертого февраля? Почему после того, как я согласился туда приехать, вы пришли докучать мне на работе? Она не из тех, что производит впечатление на таких, как вы и мой отец, и тем не менее так я зарабатываю на жизнь, и вы мне мешаете.

– Но я не вижу клиентов, – заметил Пуаро. – Я совершенно вам не мешаю.

Мак-Кродден вздохнул.

– Сейчас затишье, но постепенно торговля наладится, – сказал он. – А если нет, я все равно не буду голодать. Мой отец так и не понял, что мне безразлично, что делать. Это всего лишь работа – жизнь много интереснее, если пробовать разное. Я пытался объяснить ему, как я вижу мир и свое место в нем. Ему должно быть все равно, что я меняю одно занятие на другое, так ведь? Ему не нравилась ни одна из моих профессий. Отец испытал настоящее отвращение, когда я стал шахтером, – не хотел, чтобы его сын пачкал руки, как простолюдин, однако бывал недоволен, и когда я выбирал более чистую работу. Он воротил нос, когда я сам делал и продавал безделушки или работал на ферме, и страшно негодовал, когда начал торговать на рынке. Он с завидным постоянством возмущается, когда я выбираю для себя что-то новое, потому что одобряет лишь тех, кто отличается постоянством.

– Мсье, я здесь не для того, чтобы говорить о вашем отце.

– Ответьте мне на один вопрос, Пуаро. – Джон вскочил на ноги. – Вы одобряете легальную форму убийства, которая существует в нашей стране? Потому что, с моей точки зрения, вы ничуть не лучше убийцы, если вы за то, чтобы отнимать жизнь у тех, кто совершил преступление – пусть даже и самое серьезное.

Пуаро огляделся по сторонам. На рынке появились покупатели, стало шумно. И все же никто не подходил к палатке Мак-Кроддена.

– Если я отвечу на ваш вопрос, вы ответите на мой? – спросил Пуаро.

– Да.

– Bien. Я верю, что утрата жизни по любой причине – трагедия. Но в тех случаях, когда совершаются самые гнусные преступления, разве не правильно, чтобы виновник понес кару? Разве справедливость не требует этого?

Мак-Кродден покачал головой.

– Вы ничем не отличаетесь от моего отца. Вы утверждаете, что для вас важна справедливость, а сами понятия не имеете о том, что это такое.

– Теперь моя очередь задать вопрос, – сказал Пуаро. – Подумайте хорошенько, пожалуйста, прежде чем ответить. Вы сказали, что не были знакомы с Барнабасом Панди.

– Я никогда не слышал его имени до тех пор, пока вы… пока не получил то письмо.

– Выслушайте внимательно имена и скажите, знакомо ли вам хотя бы одно из них: Линор Лавингтон, Айви Лавингтон, Тимоти Лавингтон.

Мак-Кродден покачал головой.

– Я не знаю, кто такие Лавингтоны, – ответил он.

– Сильвия Рул, Фредди Рул, Милдред Рул.

– Я слышал имя Сильвия Рул от вас, – сказал Мак-Кродден. – Точнее, от человека, который на вас работает. Разве вы не помните? Вы просили его зайти ко мне и сказать, что миссис Рул также получила письмо, подписанное вашим именем.

– Oui,мсье, я помню.

– Тогда почему вы спрашиваете, известно ли мне ее имя? Это какой-то тест?

– А как насчет Милдред Рул и Фредди Рула? – спросил Пуаро.

– Я согласился ответить на один вопрос, – напомнил ему Мак-Кродден. – Вы использовали свой шанс, приятель.

– Мсье Мак-Кродден, я вас не понимаю. Вы утверждаете, что не одобряете убийство по требованию закона. А как вы относитесь к убийствам, совершаемым преступниками?

– Отрицательно, конечно.

– Тогда поверьте мне, когда я говорю, что пытаюсь поймать именно такого человека: педантичного и осторожного убийцу, которым движет не страсть, а расчет. Почему вы не хотите мне помочь?

– Вы говорите так, словно уже знаете, кто убил этого Панди. Вы его нашли?

Пуаро еще не добился успеха. Он лишь знал, что убийцу следует поймать, опасного и безнравственного человека необходимо остановить. Он прежде не объявлял заранее дату, когда откроет важнейшие факты, которые не были еще известны. Почему же он решил поступить так сейчас? Пуаро сам не знал ответа. Быть может, это лишь странная форма мольбы, маскировка отчаяния под волнующий, возбуждающий вызов трудностям.

– Я все еще жду вашего ответа, – сказал Пуаро, не ответив Мак-Кроддену.

Мак-Кродден тихо выругался.

– Нет, я никогда не слышал о Милдред Рул или Фредди Руле.

– А как насчет Аннабель Тредуэй, Хьюго и Джейн Доккерилл? Или Юстасе Кэмпбелл-Брауне?

– Нет. Ни одно из этих имен ничего мне не говорит. А должны?

– Совсем не обязательно. Вы знаете колледж Тервилл?

– Да, конечно, я о нем слышал.

– Но не имеете к нему отношения?