Тайна трех подруг

Рината с ужасом осознала, что практически ничего не заработала, так как почти все деньги уходили на оплату квартиры и пополнение скудного гардероба, и теперь со всей очевидностью перед девушкой, как и три месяца назад, стоял вопрос о трудоустройстве да в общем-то и о жилье. В фанерном домике, не имеющем системы отопления, не перезимуешь даже в Сочи. Не говоря уже о том, что плату за койку никто не отменял.

Светлана засобиралась домой, в Тихорецк, обещая наперснице вернуться на следующий год, когда они «еще поставят этот город на уши», но до весны надо было как-то дожить. Ринате очень хотелось напроситься к Лане в гости и уехать с ней в Тихорецк, но та с собой не звала и вообще вела себя так, будто и не были они все лето подругами, а так, случайно встретились и скоро разойдутся по своим делам.

Впрочем, дел у вчерашней детдомовки никаких не было, планов — тоже. Она совсем было уже приуныла и собралась писать бабушке и Нате, прося совета или денег на билет до Магадана, когда неожиданно на помощь пришла квартирная хозяйка, жалевшая безродную постоялицу и искренне желающая ей помочь.

На следующий день, после того как Рината проводила Светлану на поезд и бесцельно пробродила весь вечер по набережной, безнадежно глядя на серое в лучах заката море и словно прося у него защиты от личной неустроенности, хозяйка заглянула к ней в комнатенку. Принесла теплое одеяло, спросила о дальнейших планах на жизнь и, услышав, что таковых не имеется, предложила трудоустроиться в санаторий, где ее сын работал врачом Зарплата, конечно, начислялась минимальная, но зато вы делилось место в общежитии. Рината и поверить не могла в такую удачу.

Уже через две недели она приступила к обязанностям, а дата ее совершеннолетия совпала с днем первой зарплаты. Купив торт и шампанское, Рината отпраздновала в своей комнате день рождения, на котором присутствовали лишь такие же бездомные и одинокие сотрудники санатория, как и она сама. Драя полы в огромных холлах роскошной постройки сталинской эпохи, горничная вдруг вообразила, что ее призвание — стать медицинской сестрой, а потому прикупила несколько учебников и принялась готовиться к поступлению в училище.

Этим благородным идеям не дано было осуществиться. В середине мая прикатила Светлана, так и не написавшая за зиму ни одного письма, за которыми Рината часто и безуспешно наведывалась на главпочтамт. Бойкая красавица непостижимым образом разыскала прошлогоднюю подругу, нагрянула в разгар рабочего дня и быстренько объяснила, что предназначение молодой девчонки состоит вовсе не в том, чтобы вкалывать по две смены со шваброй в руках, таская за собой «ведерко с мутной водичкой». Обещала полную приключений жизнь и райские наслаждения, будто Рината и не пребывала в тех плодовых кущах целый курортный сезон и знать не знала, что ей предстоит.

К глубокому изумлению Ланы, возвращаться в кафе «Прибой» Рината наотрез оказалась, поскольку понимала, что дело это временное, а жить где-то надо не только летом, но и зимой. Работницу санатория совсем не радовала перспектива потерять общежитие и временную прописку. Кроме того, перед глазами все еще стояла осенняя картинка, когда она помогала подруге донести сумки до поезда, а та вскочила в вагон, махнула небрежно рукой: не жди, мол, отправления, пока! И даже не спросила, куда она теперь денется, Рината. И сейчас ей вовсе не хотелось через пару-тройку месяцев вновь остаться один на один со своими проблемами.

Света уговаривала долго и настойчиво, приводя убедительные, как ей казалось, доводы в пользу «Прибоя» и совместной работы, после которой планировались ежевечерние приключения. В конце концов скривилась презрительно, безнадежно махнула рукой и пошла себе прочь по каменным плитам кипарисовой аллеи, гордо неся на длинных ногах свою слегка округлившуюся за зиму, но все-таки очень стройную фигурку.

Рината горестно вздохнула ей вслед, подумав, что никогда больше не увидит эту очаровательную девушку, ставшую ей почти родной. Однако через пару дней Лана вновь заявилась с утра пораньше. Она умудрилась проникнуть в комнату общежития, застала подругу еще в постели и, как ни в чем не бывало, предложила пойти искупнуться на санаторный пляж.

Девушки лежали на еще не прогретой солнцем гальке, перебирали пальцами мелкие разноцветные камушки, и Рината любовалась красивыми руками подруги. Ногти у той были длинные и твердые, постриженные «лопаточкой» и покрытые бесцветным лаком. У самой Ринаты ноготки были мелкими и короткими от природы, а тонкие руки за зиму значительно огрубели от вечной возни в холодной воде. Они болтали обо всем сразу и ни о чем, как это бывает у молодых девиц, которые давно не общались и почти не имели общих знакомых. Северянка с удовольствием поплавала и заметно взбодрилась. А Лана так и не решилась окунуться в холодное еще море, лишь вошла по колено в воду и снова вернулась на берег, присела на камни у кромки воды и вдруг спросила:

— Слушай, а ведь соседний санаторий — цековский?

— Да вроде бы. Только калитка на тот пляж всегда заперта.