Тайна цыганского фургона

Под звуки шумных аплодисментов на сцену выскользнула Лола Фаджардо — высокая красавица с большими черными глазами и темной кожей. Её фигура была превосходной, и в движении она казалось гибкой, как змея. С головы до пят она была в красных одеждах.

Она носила платок из темно-красного шелка, который скрывал плечи. Золотые цехины сверкали на шее, на талии, и позвякивали в волосах; и при каждом движении она искрилась, как водопад в солнечный полдень. Я никогда не видел более прекрасную и опасную женщину и больше не задавался вопросом, почему сердце бедного вспыльчивого Хью оказалось разбито той ночью.

Выйдя на авансцену, танцовщица начала раскачиваться в такт музыке, не перемещая ноги. Эта часть танца мало чем отличалась от индийских эротических па. Сначала она задвигала головой, потом телом и только после этого в движение включились руки и ноги. Быстрее и быстрее звенела музыка, скрипка добавила свой «голос» к звону гитар, и танцовщица, необычайно изгибаясь всем телом в такт музыкальным трелям, двинулась по сцене. Неожиданно она крутанулась к рампе, и яркий свет высветил её раскрасневшееся лицо и красную одежду, когда она выхватила голову из-под платка. Она держала голову за светлые волосы, и свет выдал поразительную белизну кожи. И тогда я с криком вскочил со своего места. Это была голова Хью Тэнкреда.

Лола восприняла мой крик как дар её драматическому искусству. Она взирала на меня свысока с довольной улыбкой. Но улыбка потухла, превратившись в маску ужаса. Она отбросила голову с резким криком, и та покатилась вперед, проскользнув через ряд масляных ламп. Прежде чем остальные зрители поняли, что происходит, язык пламени коснулся красного платья танцовщицы, и в следующий миг то полыхнуло, и Лола превратилась в столб живого пламени. Вопли раз за разом вылетали из её горла, в то время как пламя лизало прекрасное тело. Цыганка упала ничком, пылая, словно погребальный костер, а публика разом хлынула к сцене. Но Мануэль, крепко сжав мою руку, потащил меня прочь из театра. Он был испуган и хотел наверняка избежать опасности, так же, как и я. Но меня пугала не толпа разъяренных цыган, а ужасная смерть, которая настигла эту женщину.

На следующее утро ко мне в гостиницу приехал цыган с большой сумкой. Оказавшись в моей комнате, он показал мне голову Хью, вытащив её из сумки, и искренне посоветовал мне как можно быстрее уезжать из Севильи.

— Вы в опасности тут, сеньор, — поспешно проговорил он. — Лола просила принести вам это, если с ней что-то случится. Она заплатила за свое Зло… Она мертва. Если бы наши люди не были уверены, что вы тут ни при чем, и её смерть всего лишь несчастный случай, то, конечно, убили бы вас.

— Так Лола мертва?

— Да, она умерла от ожогов в шесть часов утра. И она просила меня убедить вас уехать, как можно быстрее. Она не хочет брать ещё одну смерть на свою душу.

— Но как она узнала, кто я такой?

— Она видела вас с человеком, которого убила, и в Лондоне, и в вашей далекой стране.

— Но почему она устроила такую охоту на моего двоюродного брата?

— Она хотела наказать его за то, что он убил её возлюбленного. Она и горбун Пепе последовали за вашим родственником через Гибралтар, на Мальту, в Италию, а оттуда в Англию. Когда вы с убитым сеньором уехали в неведомом направлении, они подождали в Лондоне и наблюдали за вашим домом.

— Это я знаю… Но как им удавалось пробираться в дом?

— Они заплатили за это много денег, сеньор. Так что вышло, что в итоге я оказался прав. Джабез и его жена тоже были замешаны в этом преступлении и, без сомнения, заплатили за свой переезд в Америку деньгами, которые получили от Лолы.

— Слуги открыли Лоле и Пепе секретные места дома, так чтобы они, оставаясь незамеченными, могли постоянно наблюдать за вами, сеньор, и за вашим двоюродным братом. А потом Лола устала мучить вашего родственника. Ей сообщили, что вы собираетесь уехать в Лондон. Тогда она заставила Пепе погонять вас по дому, в то время как сама пробралась в спальню вашего двоюродного брата и отрезала ему голову.

— Она убила его во сне? Цыган посмотрел на меня с улыбкой, которую можно было истолковать по-разному.

— Откуда мне знать? Лола была жестокой. Могло выйти и так, что она разбудила его, чтобы посмеяться над ним, прежде чем перерезала ему горло.

— Ужасно! Ужасно!

— Лола Фаджардо была ужасной женщиной, сеньор. Она вне досягаемости ваших английских законов. Уезжайте из Севильи, сеньор, или вас тоже ждет смерть. Пойду я, сеньор, до свидания.

Я внял его совету. Больше меня в Севилье ничто не задерживало. Однако оставался один вопрос, который я тогда не задал, а потом очень жалел об этом. Почему Лола танцевала той ночью в галерее? Или это было всего лишь наваждение, черная магия?