Тайна убийства Столыпина

В новом протоколе — повторение всего того, что он уже показал, и подробности из личной жизни. Он более пространно, чем прежде, рассказывает о своей службе в охранном отделении. Есть там весьма интересный абзац, который не мешает привести:

“На вопрос, почему у меня после службы в Киевском охранном отделении явилось вновь стремление служить революционным целям, я отвечать не желаю”.

Это показание Богров подписал, а вот другой протокол, составленный Чаплинским, Брандорфом и Фененко с его слов, что ему предъявили, подписывать отказался. Объяснил и причину:

— Узнав о моём заявлении, правительство будет удерживать евреев от террористических актов, устрашая организацией погромов. Нет, я с вами не согласен.

В неподписанном протоколе говорилось: давая показания, Богров между прочим упомянул, что у него возникла мысль совершить покушение на жизнь государя. Но мысль эта была отброшена из боязни вызвать еврейский погром. Как еврей, он не считал себя вправе совершать такое деяние, которое вообще могло бы навлечь на евреев роковые последствия и вызвать стеснение их прав.

9 сентября

Из газеты “Речь”, 10 сентября 1911 года:

“Погребение П.А. Столыпина. От петербургского телеграфн. агентства. Киев.9 сентября.

Серое, пасмурное утро. Флаги на консульствах приспущены. В сторону лавры мчатся автомобили и вереницей тянутся экипажи. Для желающих не хватает места в вагонах трамвая. Они целым потоком направляются в лавру. Открытый сначала широкий доступ в дверь лавры, затем, во избежание давки, несколько ограничивают. Около Великих ворот быстро образовалась огромная толпа, заполнившая всю площадь и Трапезную церковь, где у тела покойного всю ночь дежурили чины министерства внутренних дел с товарищем министра Лыкошиным во главе. Прибывают представители и депутации высших государственных учреждений, приехавшие из Петербурга, высшие представители местных и иногородних ведомственных и общественных учреждений и монархических организаций. В числе присутствующих: обер-прокурор Священного синода, главноуправляющий землеустройством и земледелием, министры юстиции, торговли и промышленности, председатель Государственной думы Родзянко, члены Государственного совета и Думы, петербургский и московский городские головы. Из рук в руки переходит подписной лист, быстро покрываемый подписями сановников и общественных деятелей, жертвующих значительные суммы на памятник П.А. Столыпину. Непрерывной волной идут депутации с венками. Количество их превысило 200.

К 10 ч. утра церковь наполняется. Многие за недостатком места ожидают во дворе. Гроб утопает в венках и цветах. Остальные венки размещены у дверей и по сторонам церкви. Собравшееся духовенство встречает митрополита у входа в церковь. В 10 ч. утра митрополитом, в сослужении многочисленного белого и чёрного духовенства, начинается торжественная заупокойная литургия. Поют лаврские певчие и хор Владимирского собора. После литургии священнослужители произносят три речи. Особенно прочувствованное слово сказано епископом Евлогием. Затем совершается панихида и прощание с усопшим. В 2 ч. звон колоколов возвещает о выносе тела. Во дворе широким полукругом у могилы выстроилось с хоругвями духовенство, от великой лаврской церкви до самой могилы. Справа и слева расположились представители монархических организаций со стягами, позади и слева множество фотографов и кинематографистов. Против входа в церковь стоят ученицы профессиональных классов и ученики лаврского двухклассного училища. Выстроившиеся у стены великой церкви жандармы берут на караул. Хор Миргородского полка исполняет “Коль славен". Депутации студентов-академистов университета и молодёжи “Двуглавого Орла” выносят часть венков. На шести подушках несут ордена покойного. За многочисленными певчими Трапезной церкви в белом облачении попарно выходят шесть дьяконов, 54 священника и архимандрит, 4 епископа и митрополит.

Гроб несли обер-прокурор Саблер, министры Щегловитов и Тимашев, титулярный советник Лыкошин, председатель Государственной думы Родзянко, Балашев, Лерхе, Владимир Бобринский и другие. Вдову, по её желанию, вёл под руки статс-секретарь Кривошеин.

Могилу, по заделке её, окружили члены Совета министров, член Государственной думы Пихно, председатель Государственной думы Родзянко, Балашев, Гучков, Лерхе и другие члены Государственной думы и чины министерства внутренних дел.

О.Б. Столыпина, слова которой, сказанные Государю Императору: “Ваше величество, как видите, Сусанины не перевелись на Руси”, облетели весь Киев, сохраняла всё время геройское самообладание, как и все члены семьи покойного.

При отъезде из лавры товарищ министра внутренних дел Лыкошин и чины земского отдела поднесли О.Б. Столыпиной икону Спасителя, которою Лыкошин благословил сына усопшего. Икона вложена в серебряный венок с надписью: “Счастлив умереть за Царя”.