Тайна убийства Столыпина

В ту же ночь, а было уже два часа пополуночи, Столыпину привезли письмо от государя. То было послание на шестнадцати страницах, в которых государь был откровенен и предлагал начать отношения с чистого листа. Он сознавал свои ошибки и понимал, что только дружная работа его со своим главным помощником сможет поднять империю на должную высоту. Обещал впредь не скрывать от него никаких правительственных дел и идти, как и прежде, рука об руку. Заканчивалось письмо предложением взять прошение об отставке обратно и на следующий день приехать в Царское Село для доклада.

На следующий день Столыпин отправился к государю на аудиенцию.

— Я согласен остаться на посту премьер-министра, — сказал он государю, — но и вы пойдите мне навстречу.

— В чём это состоит? — спросил государь.

— В утверждении представленного мной законопроекта, — твёрдо сказал Столыпин. — Для того, чтобы разрешить министерский кризис, необходимо распустить на три дня и Думу, и Государственный совет, а за это время вашим высочайшим указом провести закон о земстве...

— Хорошо, — ответил государь. — Теперь все неясности между нами устранены?

— Нет, ваше величество.

— Какое ещё недоразумение не улажено?

— Я считаю, что Дурново и Трепов, использовавшие ваши слова для давления на Государственный совет, должны быть отправлены в бессрочный отпуск до конца года. Для того, чтобы не муссировать происшедшее, им не мешало бы выехать на некоторый срок за границу.

— Вы правы, Пётр Аркадьевич, — согласился государь. — Страсти должны поутихнуть...

Столыпин попросил государя “для памяти” записать его условия, что Николай II и сделал, записав всё синим карандашом на большом листе блокнота. Лист этот стался у Столыпина.

Итак, затянувшийся кризис завершился победой премьера.

На три дня были распущены Государственная дума и Государственный совет. 12 марта 1911 года, когда депутаты собрались в Таврическом дворце, председатель думы А.И. Гучков объявил:

— Прошу выслушать именной высочайший указ...

Высочайший указ повелевал занятия Государственной думы прервать на основании статьи 99-й основных государственных законов, назначив сроком их возобновления 15 марта 1911 года. Следующее заседание Гучков назначил на вторник, в одиннадцать часов утра.

Депутаты разошлись.

А 14 марта высочайшим указом, скреплённым Столыпиным, закон о земских учреждениях в западных губерниях был проведён по статье 87-й Основных законов. Словом, Думу провели. Депутаты были шокированы.

Когда Дума возобновила работу, то приняла четыре запроса, адресованных Столыпину, о незакономерности изданий высочайших указов в перерыве заседания законодательных учреждений и введении земства в шести западных губерниях. Запросы шли от четырёх партий: октябристов, народной свободы, прогрессистов и социал-демократов. Нажим на закон никому не понравился. Столыпина поддержали только часть правых и русские националисты, от имени которых выступил Шульгин.

В конце своей речи Шульгин сказал:

— Здесь велась продолжительная атака на Столыпина. Я не призван защищать его и поставлю вам только один вопрос. Этот человек взял на себя тяжесть: на нём висит роспуск первой Думы, на нём роспуск второй Думы, на нём закон 3 июня, на нём закон 9 ноября, на нём начатая борьба, тяжёлая борьба, с беспорядками в высшей школе. Человек перегружен... (в зале раздался смех).

Может быть, толкнуть его можно, может быть, вы его толкнёте, может быть, он упадёт. Но вы мне ответьте: кто подымет тяжесть?

Полемика в Думе была яростной, намного ожесточённее, чем раньше.

И началась новая осада Столыпина. Отдохнувшие депутаты дружно принялись за премьера, упрекая его в давлении на закон и других смертных грехах..

Досталось и Шульгину, который защищал Столыпина.

— Господа! — сказал депутат от Области войска Донского, врач и юрист Моисей Сергеевич Аджемов. — Вот выступает модная ныне группа, которая как бы заявляется группой правительственной. Выступает новоявленный её лидер, депутат Шульгин, и что же мы слышим? Депутат Шульгин сказал нам: главное, что здесь прозвучало, это то, что всё было направлено против Столыпина. Он, по словам депутата Шульгина, “перегружен”. Он перегружен, говорит депутат Шульгин, роспуском двух Дум, он перегружен законом 3 июня, который есть акт государственного переворота, он перегружен актом 9 ноября, который, по-видимому, и с точки зрения депутата Шульгина был незаконно проведён по статье 87, раз он его ставит на одну доску с законом 3 июня: он перегружен, наконец, сегодняшним днём, и мы надеемся, что этот груз потянет его на дно.

Аджемов упрекал правых:

— Что же вы молчите — вы, которые всегда бряцаете своим монархизмом? Что же вы не придёте и не скажете, что пред глазами всей России колеблются этим человеком те принципы, которые вы защищаете, бессилие которых компенсацией государя Столыпину было в полной мере подчёркнуто. Нельзя простирать своё угодничество до предела забвения своих принципов.

Выступил граф Алексей Алексеевич Уваров: