Тайна витых свечей

- Спасибо, спасибо, - бормотал он.

Свет свечей мерцал на серебре и фарфоре, и Бесс с Джорджи расслабились в непринуждённой и весёлой атмосфере дня рождения. Даже робость Кэрол, казалось, исчезла.

Нэнси, Бесс и Джорджи каждая рассказали какую-нибудь смешную историю, и мистер Сидней смеялся от восторга. Наконец Нэнси спросила его об изготовлении свечей.

- Это началось в Англии, - ответил старик, доев свой торт. - Я родился в Ливерпуле-на-Тайне. Когда я был ещё мальчиком, я пошёл работать к свечнику - человеку, который делает свечи.

- Работа была тяжёлая? - спросила Бесс.

- Первый год я носил дрова и топил печи, на которых растапливался жир, - сказал мистер Сидней. – Это была жаркая работа, и часы тянулись долго. Затем мне доверили перемешивать и снимать пену с горячего жира. По договорённости с моими родителями я должен был жить со своим работодателем до восемнадцати лет. Тогда я должен был получить новый костюм, кое-какие деньги и свидетельство, подтверждающее, что я был подмастерьем у свечника. Не хвастаясь, скажу, что я учился быстро, и, когда мне было пятнадцать, я сделал своё первое изобретение. Я изобрёл свечи, в которых делались четыре дыры насквозь, и в них стекал таящий жир вместо того, чтобы капать в подсвечник. Это помогло обезопасить дома от пожаров, когда свечи укорачивались. Мой работодатель получил за это хорошую прибыль. Я же не получил ничего.

Джорджи сочувственно произнесла: “Как несправедливо!”

- Да, так что я решил сбежать. У меня была только та одежда, что я носил, и совсем не было денег, но я был полон решимости добраться до Америки, - объяснил мистер Сидней. - Я предложил нанять меня на работу на время плавания, и капитан грузового судна согласился взять меня в качестве помощника на камбузе. Корабль попадал в страшные бури, потребовались месяцы, чтобы добраться до Нью-Йорка. Питьевая вода иссякла. Могу сказать, мы были безумно рады добраться до Америки и бросить якорь.

- Вскоре я нашёл постоянную работу в изготовлении свечей, - продолжал Эйза Сидней. - Когда я скопил немного денег, то открыл собственный магазин, женился, у меня родилось трое детей. Вечерами я экспериментировал со свечами и… и думаю, пренебрегал женой и детьми.

Седая голова склонилась, по телу старика прошла дрожь. Девушки почтительно молчали.

- В конце концов, я придумал витые свечи, которые принесли мне славу и богатство.

На фразе “славу и богатство” Нэнси сказала себе: “Значит, этот человек, несмотря на обстановку, несомненно, состоятелен”. Она обежала глазами комнату. Небольшой, богато украшенный деревянный сундук под низким столиком привлёк её внимание. На крышке были вырезаны несколько витых свечей. Там была и табличка: Частная собственность Эйзы Сиднея.

В этот момент старик снова заговорил:

- Но слава и богатство не принесли мне счастья. Моя маленькая дочка умерла, и моя жена с сыновьями оставили меня тут одного. Я никогда больше о них не слышал. Но годы спустя я узнал, что все они умерли. Мальчики так никогда и не женились, так что у меня нет наследников. Хотя у меня и был брат, который тоже приехал в Америку, но и он уже умер.

- Мне ужасно жаль, - сказала Нэнси, Бесс и Джорджи тоже выразили сочувствие.

- Людям нужен смысл жизни, - сказал мистер Сидней. - Если они позволят успеху сделать их жадными, они потеряют счастье, которое не купишь за деньги.

- Но, конечно же, - заговорила Бесс, - успешный человек должен использовать свои таланты для общего блага.

- Меня вела вперёд гордыня, а не желание улучшить этот мир, - возразил старик.

Горе мистера Сиднея было настолько очевидным, что Нэнси встала с кресла и положила руку на его подрагивающее плечо.

- Сожалею, если мы возродили печальные воспоминания. Пожалуйста, не надо так грустить.

- Грустить? Я обречён быть самым печальным смертным на земле. Вместо милого дома и пришедших навестить меня родственников, я вижу вражду. Там, где должна быть привязанность, живёт жадность, а там, где должна быть любовь, есть только зависть!

Нэнси взглянула на Бесс и Джорджи, они пожали плечами. Видимо, они никогда не слышали о кровной вражде.

Эйза Сидней выпрямился и огляделся.

- Вы должны простить меня, дорогие мои, за то, что я вылил на вас эти полувековые печали. Мне следовало не так отплатить за вашу доброту. Остался ли фруктовый пунш? Давайте выпьем за новый мир электроники, космических кораблей и полётов на Луну – но также и за всегда мягкий завораживающий свет свечей. Салют!

Все опустошили стаканы фруктового пунша, Бесс мечтательно глядела на вишенку, которая упорно оставалась на дне её бокала.

Нэнси увидела, что старик утомился, и сказала, что им пора идти. Поднимаясь, они все услышали снаружи душераздирающий вопль. Нэнси бросилась к окну и посмотрела вниз. Она никого не увидела, но в этот момент из гостиницы выбежал Джемитт и стал осматриваться. По-видимому, он тоже был озадачен.

- Я должна идти, - быстро сказала Кэрол и поспешила вниз.

Остальные девушки пожелали мистеру Сиднею спокойной ночи и последовали за ней. Когда они добрались до первого этажа, Джемитт возвращался внутрь.