Тайна за семью печатями

Сшитые Валентиной пробные вьюки показали себя хорошо, точнее — умницы овчарки хорошо показали себя в них на тренировках, а потом и на заданиях. За прошедшие месяцы они смирились с тем, что должны слушаться эту молоденькую девушку; привыкли к её командам, к её манере целовать и обнимать их перед и после каждой операции, на которые они сопровождали партизан. Их прежние вожатые тоже любили их, но выказывали свою любовь и благодарность за службу более сдержанно, по-военному, по-мужски: почёсывали за ухом, ласково гладили по голове, угощали вкусненьким. Эта же юная дрессировщица приравняла их, суровых пограничных овчарок, побывавших в боях, к своим неженкам-пуделям. Однако то, что сначала коробило и не нравилось, постепенно вошло в привычку, и теперь они сами подходили к Валентине за порцией ласки и даже признательно лизали её в ответ своими длинными горячими языками.

Валентина подключила к шитью и других женщин отряда. Накидок требовалось много, ведь они были одноразовыми. Шили из любой ткани, какую удавалось раздобыть…

— Ну что, девонька, как успехи, есть чем похвалиться? — Семёныч говорил ласково, знал, что Валентине нелегко смириться с таким риском для её подопечных. Так бывает, когда животных жальче, чем людей. Ведь им-то, как правило, приходится страдать из-за того, что люди наворотили… Как безвинным детям — отвечать за деяния взрослых. Семёныч и сам каждый раз переживал за исход дела и тоже не хотел гибели собак. Пока они ни одной не потеряли, но старшина знал, что случиться может всякое, и не обязательно при подрыве. Взять хоть случай с Мухтаром, закрывшим собой паренька, ведь чудом остался жив! Немецкий доктор до сих пор на пса косится, будто он оборотень, а не обычная дворняга, которой просто очень повезло.

— Вот, — Валентина протянула старшине новую стопку вьюков. На нескольких — завязки были особенно длинными, для широкогрудого «Мухтара».

Семёныч забрал накидки. Хотел спросить про Андрюшку и не стал — по измученному лицу Валентины и потухшему взгляду было понятно, что её младший братишка всё ещё на грани жизни и смерти, и какая сторона окажется сильнее, неизвестно…

— Пойдём, девонька, отберём собак для сегодняшнего дела.

— Красавицу и Мухтара тоже берёте? — Валентина непроизвольно кинула взгляд в сторону землянки, где овчарка и беспородный гигант несли преданную вахту возле Андрюшки.

Семёныч извиняющимся тоном подтвердил:

— Без них никуда, они для остальных самый лучший пример и авторитет. Да и задание не совсем обычное. Собакам придётся побыть не только подрывниками, но и пастухами. Так что уж ты сообрази, кто из твоих героев больше других на эту роль сгодится.

Валентина удивлённо подняла брови:

— Пастухами?..

Дрессировщица в сомнении прошлась перед строем овчарок, которых держали на поводках её помощники, среди которых теперь был и Василий. Его «понизили», как только командир узнал, что на самом деле ему всего пятнадцать лет. А узнал старший лейтенант об этом именно от Валентины, которая, в отличие от дяди Володи, прекрасно запомнила, что рассказывал о себе паренёк при их знакомстве. После того первого серьёзного дела, в котором, защищая Василия, чуть не погиб «Мухтар», она, кипя от ярости, высказала командиру, что брать на такую опасную операцию мальчишку — верх безответственности и легкомыслия. Старший лейтенант сначала не понял, мол, какого мальчишку? А когда узнал, что Василий присочинил себе два года, рассердился и «разжаловал» его в помощники дрессировщицы.

Вопреки расхожему мнению (как правило тех, у кого никогда не было питомцев), что собаки понимают только команды и интонацию, Валентина была убеждена, что они прекрасно воспринимают человеческую речь. Просто нужно как можно чаще говорить с питомцами на самые разные темы. Вот и теперь, поздоровавшись с подопечными, она спросила на полном серьёзе:

— Кто хочет пойти сегодня на дело?

Овчарки ответили дружным повизгиванием и вилянием хвостов.

— А кто хочет коров и коз пасти?

Собаки никак не отреагировали, недоверчиво поглядывая на дрессировщицу и думая, что они неправильно расслышали.

— Они никогда никого не пасли, — «перевела» Валентина их молчание стоявшему рядом Семёнычу.

— Да об этом я как-то и сам догадался, — нахмурился старшина. — Давай тогда мне тех, кто меньше других на Андрюшкиных лошадей лаял.

Отобрали шесть овчарок. Остальные с завистью смотрели на них и жалели, что не вызвались сразу.

— Я умею пасти! — выкрикнул Василий. — Если бы тут была бабушкина корова, она бы подтвердила.

Семёныч смерил паренька сердитым взглядом. Василий был почти на полголовы выше старшины.

— Вот роста в тебе много, а ума — чуток! Зачем командиру соврал?! Как я теперь за тебя хлопотать буду? Он и слушать не захочет.

Однако всё же отправился к старшему лейтенанту, в конце концов «профессиональный» пастух им действительно пригодился бы. Хотя этот городской парень, может, опять врёт. Сколько он ту корову пас?!

— Хорошо, — выслушав доводы Семёныча, сказал командир. — Оружие ему только больше не давать.

***