Тайна жёлтой лилии (СИ)

– Может, они хотят какую-то женщину из финикийской или вообще египетской знати за царя выдать? – предположила Руйя.

– Египетской? Вряд ли. Египтянки такие чванливые, что они за чужака не пойдут, хоть их озолоти. Да и в любом случае… если бы финикийские вельможи желали прислать свою ставленницу в Кносс, они бы это сделали на смотринах, но не проливали бы крови звезды Кносса потом. Нет, не могу я, царевна, взять в толк, почему финикийцы её убили.

– А вдруг тогда это были не они? – очень осторожно спросила девушка.

– Кто же тогда? – хмуро отозвался Кано. – Я тоже ведь думал – об Алефи я слышал, говорят, что он благороден и отважен. Не стал бы, кажется, он царицу убивать… а если б убил, не стал бы отрицать вины. Но никак не складывается по-другому.

– Может, можно узнать, чей это нож – Алефи или чей-то другой?

– Костяные ножи более-менее дешёвые, они могут быть у кого угодно. Никто бы не стал брать на такую подлость именной или тем более ритуальный клинок. Алефи вон не стал осквернять бронзовый меч, уверяет, что его у него выхватили.

С этим сложно было спорить. Хотя где-то со времён прапрадеда Руйи бронза стала дешеветь, благоговейное отношение к ней сохранялось до сих пор.

Руйя хотела было чётче выразить своё убеждение в невиновности Алефи, но вовремя прикусила язык, вспомнив его же предостережения. Даже в разговоре с Кано это будет рискованно.

Все их с Кано рассуждения о финикийцах она попыталась перенести на других ближних и дальних соседей Крита. Могли ли заговор против Аэссы подстроить ахейцы, или египтяне, или вавилоняне? Вдруг кому-то невыгодно было рождение у Маро наследника? А что, если кто-нибудь из царских приближённых, да хоть тот же Кано или Улато, втайне работает на правителей вражеской страны?..

Вот тут Руйя пожалела, что так мало общалась с отцом – о войнах, переговорах да торговле представление у неё было смутным. Ради чего критянин может пойти на такое дикое преступление, на убийство супруги сына Быка? Чем его можно подкупить? Золотом и серебром? Бронзой и медью? Ляпис-лазурью и ониксами?

Солнце уже висело совсем низко над горизонтом. От всего, что Руйя выслушала за день, у неё раскалывалась голова; усталые ступни зудели, страшно хотелось есть – она сильно жалела, что отказалась от вина и орехов у Китты. Когда она добралась до тюрьмы, она вообще почти не чувствовала ног – редко ей приходилось столько бегать.

Алефи радостно улыбнулся, увидев её, и сердце Руйи, как она ни была измождена и расстроена, затрепетало, как цветок на ветру.

– Прости, у Кано я ничего не узнала, – сказала она и вкратце пересказала свою беседу с советником.

– Ничего страшного, царевна, ты сделала всё, что могла, – Алефи держался всё так же бодро и безмятежно. – А у меня ещё целый день впереди.

«Всего лишь день!»

– Если ты не очень боишься своего отца, поговори с ним.

– Ой! – Руйя даже отшатнулась.

– А, боишься? Тогда не надо…

– Н-нет, не то чтоб боюсь… ну не очень… просто… просто немножко… – она замялась, смущённо уставившись в пол. – И ведь Лоссо сегодня говорил, что царь измывался над Аэссой…

– Этот пылкий отвергнутый юноша мог сгоряча всё сильно преувеличить, – сказал Алефи. – Я твоего отца видел, не забывай. Мог он или не мог убить Аэссу, тебя он сейчас будет беречь как зеницу ока. Ты же единственная наследница, верно? Подойди к нему, успокой его в горе – и осторожно, очень осторожно попытайся расспросить.

– Х-хорошо, – Руйя по-прежнему была не очень уверена. – Но ведь я у Кано не смогла ничего выпытать, а если у отца тоже?..

– Ну, лучше сперва попытаться, а потом уже делать выводы. К тому же с родными детьми люди нередко выходят на откровенность, даже если прежде не были очень близки. И да, царевна…

– Что? – Руйя уже встала, чтобы уйти: она хотела успеть во дворец, пока Маро не ляжет спать и пока её собственная решимость расспросить его не улетучилась.

– Если Кано частично прав и здесь виноват целый отряд чужеземных заговорщиков, будь осторожна вдвойне. Вы с царём можете стать их следующими жертвами.

На мгновение Руйя похолодела от страха, но тут же взяла себя в руки:

– Я буду начеку, обещаю.

Сама поразившись собственной дерзости, она внезапно протянула руку и коснулась взлохмаченных тёмных кудрей Алефи. Глаза финикийца заблестели в сумраке:

– Не стоит привязываться к узнику, которого послезавтра казнят.

– Не казнят, – твёрдо сказала Руйя. – Я не допущу.

========== Глава 7. Царь ==========

Руйя нашла отца не во дворце, а в одном из закутков лабиринта. Мрачно обмахиваясь опахалом – он даже не позвал для этого раба, – Маро чертил что-то длинной палкой на песке, видимо, размышлял о переговорах с египтянами.

Некоторое время девушка неловко переминалась с ноги на ногу, стоя за поворотом каменного коридора, чтобы отец её не заметил, и не зная, что делать дальше. Конечно, она видела, не только среди бедных горожан, но и среди знати, как запросто иные девушки общаются с отцами. Подойдут, сядут рядом, заговорят… Руйя так не умела.

Вот если бы рядом была Аэсса, она бы посоветовала, как ей поступить…