Тайна зловещего родственника (ЛП)

Она схватила Ди и Белку под руки. — Я так волнуюсь… у меня даже пропал аппетит. Есть совсем не хочется. Не надо откладывать, расскажите прямо сейчас, что у вас там произошло вчера вечером.

— Это слишком долгая история, — покачала головой Ди. — И народу вокруг слишком много. — Она горячо сжала руку Трикси. — Самое важное, что ты не держишь на меня зла. Я так боялась, что мои извинения не будут приняты.

— Почему? — искренне удивилась Трикси,

— Потому, — отвечала Ди, заливаясь густым румянцем, — что у меня хватило глупости поверить, будто ты способна дурно говорить о маме и обо мне и издеваться над нами. — Она понизила голос. — Ненавижу дядю Монти. Всей душой ненавижу. И теперь точно знаю, что он самозванец.

ГОЛУБЫЕ ИЛИ КАРИЕ?

Ди наотрез отказалась продолжать разговор о дядюшке Монти в стенах школы. К этой теме она вернулась, лишь когда девочки остались одни в ее комнате, где их наверняка никто не мог подслушать.

Комната Дианы была истинной мечтой декоратора. В ней царили два цвета — ярко — синий и золотой и оба великолепно сочетались друг с другом. Мебели там стояло довольно много: две односпальные кровати, широкая тахта, пара уютных кресел, небольшой письменной стол и даже диванчик, на котором могут сидеть только двое. Но все это радовало глаз изяществом и благородством линий. Золотистые шелковые занавеси по тону не отличались от покрывал на обеих кроватях; на покрывалах же виднелись красивые монограммы, вышитые ярко — синим шелком.

— Твои родители, видно, вообще любят эту цветовую гамму, — бросила Трикси, не подумав. — Даже спички в вашем доме. . — Она спохватилась, смолкла и от смущения больно прикусила губу.

— Не огорчайся, никакого секрета ты не выдала, — с улыбкой проговорила Ди. — Белка мне все вчера вечером рассказала. И о твоем походе на Хоторн — стрит, и о коробке спичек, лежавшей в кармане у ужасного человека, которому принадлежит подозрительная гостиница и который тебя чуть не затащил в нее. . Но я не из — за этого пришла к твердому выводу, что дядя Монти — вовсе не брат моей мамы, уехавший некогда в чужие края и давно пропавший из виду. У меня появилась другая причина, о которой ты пока ничего не знаешь.

— Какая же? Отвечай скорее, не тяни! — В голосе Трикси слышались нетерпение и надежда. — Я просто умираю от любопытства. Разве ты не понимаешь? Если Белка тебе обо всем вчера вечером доложила, значит, она упомянула и о том, что портреты родителей твоей мамы я считала самым важным свидетельством в нашем расследовании.

— Никаких портретов… В общем, портретов бабушки и дедушки в галерее нет, — сказала Ди без всякого выражения, глядя куда — то в сторону.

— Что? — Трикси словно обухом по голове ударили. Она едва не свалилась с диванчика. — Как это может быть? Я же точно помню, что собственными глазами видела оба портрета прошлой весной, когда миссис Линч повела меня в вашу картинную галерею. Разве ты позабыла тот день, Ди?

— Ты их действительно видела, — огорченно подтвердила Диана. — Но дай мне все рассказать тебе по порядку, с самого начала. После праздничного вечера в пятницу дядя Монти запер галерею на замок, как его и

просила мама. Запер сразу же после ухода гостей. Однако на следующее утро, когда горничные хотели снять там занавеси, прикрывавшие картины, вымыть пол и вообще привести помещение в порядок, он не смог найти ключ. По крайней мере, так он объявил прислуге, и на этом дело временно закончилось. Мы ведь редко заходим в галерею, поэтому, как ты понимаешь, мама могла ничего не знать о пропаже ключа и день, и пять, и неделю. Но вчера вечером Белка попросила показать ей нашу живопись. Мама хотела взять ключ у дяди Монти, но тот сказал, что куда — то его задевал. Он употребил именно это слово — «задевал» и заверил маму, что в конце концов ключ обязательно отыщется. Мама тут же согласилась. Она с ним всегда соглашается, что бы он ни сказал. Зато когда домой приехал папа и услышал, что от галереи исчез ключ, он неожиданно страшно рассердился и расстроился и тут же послал за слесарем, которому велел заменить замки в обеих дверях.

Пока слесарь занимался своим делом, наша домоправительница и одна из горничных, решив не терять зря времени, принялась снимать драпировки со стен. И поскольку папа очень боялся, что пропавший ключ мог случайно попасть в руки какого-нибудь… ну, нечестного человека, жулика там или вора, он попросил их в первую очередь освободить от занавесей самые ценные живописные работы. Так они и сделали. Постепенно обе женщины приближались к драпировке с огромной летучей мышью, за которой висели портреты маминых родителей, и когда ее сняли, мама громко закричала — и схватилась за голову.

А закричала она потому, Трикси, — закончила Ди свое невеселое повествование, — что оба портрета исчезли. Точнее, кто — то вырезал их ножом и унес. Остались только рамы!

Опершись локтями в колени, Трикси опустила подбородок в ладони и застыла в молчании.

— Мне и самой хочется закричать, причем как можно громче, — с отчаянием вымолвила она после долгой паузы.