Тайная мать

– Доктор Фишер? – кричу я в ответ. – Меня зовут Тесса Маркхэм… Вы, наверное, про меня слышали.

Тишина. Хозяин дома протягивает руку, выключатель щелкает, и меня ослепляет свет. Он стоит на месте, не двигаясь, и несколько минут мы глядим друг на друга через стекло.

– Доктор Фишер? – снова пробую я. Его лицо хранит непроницаемое выражение. К тому же теперь он в полутьме, а я на ярком свету.

Наконец мужчина трогается с места и подходит к самой кухонной двери. Толкает ее, и я отступаю. В нос мне ударяют теплые, застарелые запахи готовки. Теперь, когда отец Гарри оказывается совсем рядом, у меня почему-то опять возникает чувство, что я его где-то раньше видела. Робко улыбаюсь ему, хотя мое сердце стучит о ребра так быстро, как колеса товарняка о рельсы.

– Тесса Маркхэм, – говорит Джеймс, словно констатируя факт.

– Здрасьте. Извините, что я вот так явилась. Но у вас там журналисты, и я не могла позвонить в переднюю дверь. Не хотела, чтобы они меня видели. Я только… я только хотела вам сказать, что это не я взяла вашего сына, чтобы вы на меня не думали. – Моя речь больше похожа на бессвязное бормотание, но я уже не могу остановиться. – А еще я хотела у вас кое-что спросить. Может быть, вы разрешите мне войти, на минуточку…

Фишер смотрит на меня, как на сумасшедшую.

– Извините, – добавляю я, – но, может быть, мы с вами встречались когда-нибудь раньше? Я уверена, что уже видела вас. Не в газетах, где-то еще…

– Нет, – говорит мужчина. – Я вас не знаю.

– Вы уверены?

– Как вы смеете приставать ко мне с расспросами! – рычит хозяин дома.

Я отступаю на шаг, потрясенная тем, как меняется выражение его лица.

– Вы забрали моего мальчика! – гудит он уже во весь голос. – Какого черта вы делаете здесь, в моем саду?! Да я добьюсь, чтобы вас, черт возьми, арестовали! Вы причинили нам с Гарри столько боли! Вы хоть представляете…

– Извините, – говорю я, потрясенно всхлипывая. – Я не хотела вас расстроить, мне только хотелось понять. И узнать, как Гарри оказался у меня…

– Не смейте даже говорить со мной о моем сыне! Моя жена только что умерла, – кричит Джеймс, – а потом вы… вы его забрали! Убирайтесь отсюда и никогда больше не возвращайтесь!

Второго приглашения я не жду. Поворачиваюсь и, спотыкаясь, бреду в дальний конец сада, все еще потрясенная мгновенным переходом Фишера от спокойной озадаченности к яростному гневу. С четвертой попытки я, наконец, вскарабкиваюсь на изгородь. Уже подтягиваясь наверх, с ужасом представляю, что вот сейчас он подбежит, стянет меня за ноги на землю и снова станет орать как бешеный. А то и похуже.

Даже представить не могу, с чего я решила, что от этой моей затеи будет какой-то прок. Разумеется, отец пропавшего ребенка не захочет говорить со мной – единственной подозреваемой. Наверное, я сошла с ума, когда верила, будто он и впрямь может пригласить меня к себе в дом. Может, я и вправду сумасшедшая? И в этом все дело? В данный момент я понимаю, что мой приезд сюда выглядит как поступок не совсем психически здорового человека. Меня и так уже подозревали в том, что это я украла Гарри. А теперь… Что Фишер должен подумать обо мне теперь, когда я подкралась к задней двери его дома, точно воровка или убийца? Зря я вообще приехала. Неужели я вправду схожу с ума? Может, он кажется мне таким знакомым именно потому, что я уже видела его прежде, с Гарри? Неужели я действительно сотворила нечто ужасное? Но если так, почему я этого не помню?

Я все еще вишу на стене. Ноги у меня дрожат – наверное, из-за шока. Гнев Фишера пронзил мое тело, словно настоящее оружие. Каким-то чудом мне все же удается перевалиться через стену на заснеженный луг, и я бегу по нему в гору до тех пор, пока мне не изменяет дыхание. Еще несколько минут рыскаю вдоль края луга в поисках той самой тропки.

Вернувшись к автомобилю, нашариваю в кармане куртки ключи. В попытке открыть как можно скорее дверцу едва не срываю ее с петель и падаю на водительское сиденье. В тесноте салона мое дыхание, хриплое и прерывистое, кажется мне особенно громким. Я вытираю слезы со щек и кладу голову на руль, дожидаясь, когда волны потрясения и страха перестанут сотрясать мое тело.

* * *

Позже – не знаю, когда именно – я завожу двигатель и в состоянии бессильной опустошенности начинаю длинный путь назад в Лондон. Снова и снова задаю себе вопрос: что заставило меня сюда поехать? Чертова Карли, это она меня раззадорила! Она заставила меня поверить в то, что я получу ответы на свои вопросы. Напрасно я ее послушала. Вот теперь, с ее подачи, пошла и сделала все еще хуже…

В 7:30 вечера я проезжаю окраины Лондона. Правда, мне кажется, что время уже куда более позднее. Приближаясь к Барнету, я чувствую, как от страха снова завязывается узлом желудок: мне опять предстоит пройти сквозь строй. А что, если пресса как-нибудь прознала, что я была в Крэнборне? Нет. Откуда? Не могли они узнать. Разве что им сказал сам Фишер, но мне почему-то кажется, что он так же склонен откровенничать с журналистами, как приглашать меня к себе погостить на уик-энд…