Она прошла – мимо, совсем рядом, но на меня не посмотрела: не увидела, я не захотел. Я же глядел ей вслед, пока под шелест солнечного платья она не скрылась из виду – пьянен. Я был пьянен благоуханьем, едва не помутившим мой рассудок. Насыщенным сладким ароматом, впоследствии терзавшим меня днями и ночами… ночами… если бы только знала… но она не знала. Ничего не знала. А потому в неведении исчезла, в попытках откровения с maman о тайнах девичьей души… о тайнах, что хотелось знать и мне…
Я шел за ней… до дома… до конца…
Спустя неделю я знал все то, что искренне меня интересовало: где, с кем общалась, чем увлекалась, как отдыхала. Я выведал родословные семей, которые она посещала – безумие? Отнюдь. Еще неделя – я посягнул на душу. Мне стало мало оболочки, каких-то внешних проявлений, они меня не удовлетворяли. Мечты, стремления, надежды…важнее стало, чем дышала; мысли, что озвучивала, секреты, что хранила, книги, которые читала – запретные, в тайне, прячась от родителей. Я знал о ней все, тогда как она обо мне ничего не знала, даже не догадывалась о моем существовании.
Образ ее с тех пор не покидал моего внутреннего взора, чем бы я ни занимался: бродил по улицам, дремал, огранивал свои драгоценные камни, придавая тем нужную форму – я всегда думал о ней. Кислотой въевшись в кожу, она стала для меня всем: счастьем, которого не мог иметь, надеждой, которую не мог лелеять, печалью, которую не мог излечить… без мыслей о ней я не делал и вздоха.
Что отразилось на моем характере: он изменился – испортился. Несговорчивый, злой, агрессивный – я срывался на всем, что меня окружало: предметах, людях, на неуемной расе тварей, к которым проявлял еще большую жестокость.