Тайная поклонница

– Хэлли, – охрипшим голосом произнес он, останавливаясь в нескольких футах от нее. Натали и Лавиния внезапно отпустили ее, что было не очень хорошо, потому что, кажется, они поддерживали ее на ногах перед лицом этого воссоединения. Колени у Хэлли подогнулись, и Джулиан рванулся вперед, подхватив ее на руки прежде, чем она успела упасть на землю. – Ну вот, я держу тебя, – хрипло сказал он, пробегая глазами по ее лицу. – Все в порядке. У меня ноги тоже едва не подкашиваются от того, что я снова тебя вижу.

Она позволила ему поддержать себя, но у нее не хватало дыхания, чтобы сказать хоть слово.

Люди рассыпались веером по винограднику с яркими, красивыми цветами в руках, готовясь сажать их наугад – по указанию Джулиана, – и это кое-что значило. Это означало нечто настолько замечательное, что она пока не могла сформулировать это вслух. Но, может быть… может, он нашел в себе силы ее простить?

– Хэлли… – Большие ладони Джулиана сомкнулись вокруг ее рук, пальцы сжались. Наклонив голову вперед, он прерывисто вздохнул. – Прости. Я так сожалею.

От удивления она вздернула подбородок.

Что? Правильно ли она его расслышала?

– Ты сожалеешь?

– Я знаю, что этого недостаточно после исчезновения на семнадцать дней, но это только начало…

– У тебя нет причин сожалеть, – выпалила Хэлли, все еще не веря, что он берет на себя ответственность за все, что пошло не так. – Это я сожалею, Джулиан. Я солгала, не рассказав тебе всего. Позволила поверить, что ты отвечаешь кому-то другому, когда у меня были все возможности быть правдивой. Я подтолкнула тебя к чувствам, которые ты никогда не хотел бы испытать снова, потому что я не могу не устроить беспорядок, как всегда, и я не позволю тебе брать на себя ответственность за что-либо из этого.

Она попыталась отстраниться от Джулиана, но он прижал ее к себе, так что их лбы соприкоснулись.

– Хэлли, послушай меня. Ты не устраиваешь беспорядок. Ты следуешь своему сердцу, и твое сердце так прекрасно, что я не могу поверить, что оно было моим. – Казалось, он собрался с духом. – Избавь меня от страданий и скажи, что оно до сих пор мое. Пожалуйста.

Она разучилась говорить. Все, что она могла делать, это смотреть на него. Ей это снится?

– Все в порядке, я могу подождать, – сказал он, громко сглотнув. – Я так много хочу тебе сказать. Я закончил свою книгу, и она ужасна.

Хэлли уже качала головой.

– Уверена, что это неправда.

– Нет, это правда на сто процентов. Но мне нужно было закончить первый ужасный черновик, чтобы знать, как это исправить. Нельзя получить ничего сто́ящего с первой попытки. Вот почему мы развиваемся. Вот почему мы меняемся. Я бы никогда не научился этому без тебя. Без этих писем. – Он сделал паузу, явно подыскивая нужные слова. – Чем ухабистей путь, тем лучше место назначения. Ты. Я. Мы – лучшее место назначения.

Глаза Хэлли вспыхнули, сердце забилось быстрее.

– Как ты можешь так относиться ко мне после того, как я заставила тебя паниковать?

– Хэлли. – Перепачканные землей пальцы зарылись ей в волосы, глаза умоляли понять. – Я запаниковал, потому что я люблю тебя. – Он даже не сделал достаточно долгой паузы, чтобы эти невероятные слова дошли до сознания. – Я так долго считал, что мне нужен строгий контроль, чтобы держать в узде тревожность, и, возможно, в каком-то смысле мне действительно нужна структура. Я собираюсь это выяснить. Но настоящая паника случается только тогда, когда кому-то, кого я люблю, угрожает опасность. Теперь я это понял. Когда я проснулся и не смог тебя найти… я думал лишь о худшем. Хэлли. – Джулиан с обожанием обхватил ее лицо ладонями. – Если с тобой что-то случится, это прикончит меня. Но этот страх – всего лишь признак того, что мое сердце принадлежит тебе, ясно? Вот оно, прямо здесь. Пожалуйста, просто прими его.

Дыхание резко покинуло ее. Но не до конца. Она удержала его ровно настолько, чтобы прошептать слова, которые были запечатлены в ее душе разными почерками и по разным причинам в течение пятнадцати лет.

– Я тоже тебя люблю, – прошептала она. – Один ухабистый путь, чтобы приступить к делу, если ты уверен. Если ты…

– Если я уверен? – Прижавшись лбами, они долго и тяжело дышали друг другу в губы. – Не все время создано равным. Теперь я это знаю. Время, проведенное с тобой, – самое важное. Я, наверное, никогда не смогу перестать считать минуты, когда мы в разлуке, но в те мгновения, когда мы вместе, я оставляю место для чего угодно. Что бы ни случилось. Сусликовые норы, ливни…

– Грабежи, пьяные любовные письма…

– Пьяные? Первое? – Она утвердительно кивнула, и он рассмеялся. – У него действительно был заметно другой тон. – Его руки опустились с ее волос, захватывая запястья и поднимаясь вверх, чтобы обхватить шею. Тела встретились и слились воедино, они двигались слева направо в медленном танце под звук биения собственных сердец. – Обещай, что продолжишь писать мне письма.

Она что, плывет?

– Я буду писать их столько, сколько ты захочешь.

Джулиан посмотрел ей в глаза.