Тайная жизнь Джейн. Призрак

Франческа не научилась владеть собой. Не научилась хладнокровию. Она не умела жить за пределами комнаты-склепа. Умели Джеймс и Джейн, а она – нет. Она так много времени провела среди мертвых, что не понимала, как вести себя с живыми. Сильные эмоции заставляли Фрэнни теряться в масках и действовать наугад.

Чтобы не натворить еще больше бед, девушка почла за благо поспешно проститься с хозяином дома и выскользнуть на улицу, но не тут-то было. Ричард не позволил ей уйти и… Фрэнни не понимала, как так вышло, что ярость, злость и разочарование вдруг исчезли сами собой, оставив лишь усталость, надежду и запоздалое понимание – Дик свободен. У него нет больше никакой невесты, и он намерен просить руки Франчески, когда спасет Джеймса от ложных обвинений. У Джеймса просить. Девушка даже хихикнула, представив нелепость ситуации. Умный, внимательный, догадливый Ричард по-прежнему никак не мог сделать последний шаг и осознать то, что с легкостью понял инспектор Стрикленд.

Поймав кэб, леди Кавендиш быстро вернулась домой, перебралась в особняк, переоделась, сняла артефакт, изменяющий внешность… и очень вовремя, потому что, едва была застегнута последняя пуговица на рубашке, в дверь кто-то очень энергично постучал.

– Милорд, откройте! Инспектор Стрикленд приказал вас привести! Милорд!

Фрэнни бросилась открывать, но вовремя остановилась: бог весть что подумали бы слуги, обнаружив графа с женской прической на голове.

– Милорд, откройте! – не унимался голос за дверью.

– Скажите инспектору, что я сейчас спущусь! – решительно ответил Джеймс, спешно вынимая шпильки, а потом убирая волосы в привычный хвост.

Вскоре к сидящему в малой гостиной следователю присоединился заспанный, слегка растрепанный и очень недовольный граф Сеймурский.

– Надеюсь, ваше дело действительно настолько неотложное, – буркнул Джеймс, усаживаясь в кресло и веля слугам принести чай.

– Более чем, милорд.

Стрикленд незамедлительно расположился по соседству. Щелкнул кожаный чехол, висящий на его поясе. Граф поймал себя на том, что, затаив дыхание, следит за инспектором – за тем, как его узловатые и слегка желтоватые на кончиках пальцы деловито набивают трубку душистым табаком. Наблюдение за этим процессом почему-то успокаивало, хотя, казалось бы, что такого? В конце концов мундштук трубки отправился в уголок рта, Стрикленд достал из чехла небольшой кристалл огневика, и вскоре в воздухе запахло терпким табачным дымом.

– Думаю, вам стоит выпить что-нибудь покрепче чая, – сообщил Джеймсу следователь. – Примерно полчаса назад мне доложили, что ваш поверенный при смерти. В него стреляли… милорд.

– Мистер Максвелл?! – Пальцы графа побелели, до боли сжимая подлокотник. – Стрелявшего поймали?

– Нет, он благополучно скрылся. Мистер Максвелл вышел из кэба у своего дома, направился к парадному, и в этот момент в него выстрелили из переулка. Вашему поверенному очень повезло, что кэбмен некогда служил в колониальных войсках и не растерялся, увидев истекающего кровью джентльмена. Только это и спасло беднягу. Впрочем, врачи не дают никаких гарантий. Возможно, он не переживет эту ночь.

– Надеюсь, меня в покушении не подозревают?

– Нет. Но не спешите радоваться…

Услышав эти слова, Джеймс весьма невежливо хмыкнул – очень странный повод для радости.

– Пока я утром беседовал с вами, мои люди обыскали жилище убитого клерка. Под половицей найдено письмо, в котором указан адрес подпольного цеха по производству запрещенных артефактов и обвинения в ваш адрес. Именно вас мистер Скотт называет создателем этого сомнительного предприятия.

– Интересно, – безразличным голосом бросил Джеймс, стараясь не выдавать охватившего его отчаяния – ловушка оказалась куда более коварной, чем он думал. – Следует полагать, производство вы нашли.

– Разумеется. И не только его. – Инспектор с наслаждением затянулся, выпустил колечко дыма. – Хороших новостей на сегодня нет, зато есть плохие: в доме, указанном в письме, обнаружены трупы. Погибших трое – бывшие мастера вашего Общества. Их опознали быстро. Кроме тел мы отыскали там недоделанные заготовки мобилей, тех самых, а еще кристалл, рунический рисунок на котором оказался недоступен пониманию полицейского консультанта. Эта ситуация очень дурно пахнет. Настолько дурно, что я все больше убеждаюсь в вашей невиновности. Нужно быть совсем негодным и невезучим аферистом, чтобы оставить так много улик против себя. Думайте: кто может вас настолько ненавидеть?

– Не знаю, – помотал головой Джеймс. – Граф Уинчестер разве что. Но мстить подобным образом не в его характере – он недаром является одним из богатейших людей Альбии. От падения акций Общества Уинчестер несет большие потери. Граф не стал бы ставить сомнительную месть превыше дохода. Да и не за что ему мстить. Он сам признал, что не слишком-то стремился выгородить Оливера и Розамунд. Вы ведь присутствовали на процессе. Видели, какими беспомощными были нанятые барристеры.

– Если не он, тогда… Вы вели довольно бурную жизнь до последнего времени. Далеко не все дуэли заканчивались без жертв…