Тайная жизнь морга. Откровения гробовщиков

– Ладно, Николас, если вы когда-нибудь решите начать новую карьеру или просто надумаете чем-то заняться, позвоните. Буду рад принять вас в свою команду. И кстати, – заметил он, указав на меня пальцем через свой огромный стол красного дерева, – вы себя недооцениваете. Смотритесь бодрым и подтянутым, не хуже любого двадцатилетнего из тех парней, кто тут работает.

Что правда, то правда: армия приучила меня к постоянной физической нагрузке, в результате я оставался достаточно гибким и обходился без пуза, которое давно отрастили многие мои ровесники.

Я положил его визитку в карман рубашки. Мы оплатили счет и через несколько дней похоронили мать.

Визитка Тома пару месяцев пролежала на моем столе. Я предпринял еще несколько тщетных попыток освоить акварель и провел уйму скучных часов на курсах в центре обучения пожилых людей под дурацким названием «Перст судьбы: земельное рабство американских индейцев», прежде чем наконец набрался смелости и взялся за телефон. Том пригласил меня сразу же. Вскоре я уже занимался перевозкой тел. Неделю работал, неделю отдыхал. Когда я «на службе», мой пейджер при мне круглые сутки. Мы с моим напарником дежурим по очереди, сменяя друг друга. Одно тело перевозит он, следующее я. Если это вывоз из дома, то мы едем вместе.

…Ежедневно я оказываюсь в разных местах и ситуациях, постоянно встречаюсь с людьми. Мне никогда не бывает скучно, как если бы я вернулся в старую добрую армию.

Наконец-то у меня появилось дело!

Прелесть этой работы в том, что я могу просто сесть в фургон и ехать. Дел достаточно, чтобы чувствовать себя занятым ровно настолько, насколько ты к этому готов, будучи на пенсии. Иногда я отправляюсь в путь, чтобы забрать или доставить тело нашим партнерам (это происходит, когда бальзамированием занимается другое похоронное бюро) или вывезти покойного в катафалке за город для захоронения. Ежедневно я оказываюсь в разных местах и ситуациях, постоянно встречаюсь с людьми. Мне никогда не бывает скучно, как если бы я вернулся в старую добрую армию.

Лишь однажды я почти решился покончить с этим занятием. Это произошло пару лет назад, накануне Рождества. Меня отправили в дом престарелых, расположенный в нашем городе. Я терпеть не могу там работать из-за постоянных проблем с парковкой. Вдобавок ко всему Рождество явно обещало быть снежным. Разыгралась настоящая метель.

Этот конкретный дом престарелых располагался в жилом квартале с очень плотной застройкой, и места для парковки там катастрофически не хватало. Пандус, предназначенный для «Скорой», тянулся от заднего входа в здание до тротуара улицы с односторонним движением. В обычной ситуации меня бы беспокоило только то, что я припарковался посреди улицы и перекрываю движение, но снегопад заставлял меня нервничать еще больше. Снег и лед очень усложняли управление каталкой, а нормально спуститься по скользкому пандусу с весом как минимум в сотню фунтов было практически невозможно. Радовало одно – звонок поступил в одиннадцать вечера, а значит, машин на дорогах будет мало.

Я подъехал к дому престарелых, припарковал фургон посреди улицы и заглушил мотор, хотя в связи с морозом не мешало оставить его работающим. Я включил аварийку, закатил тележку на пандус и позвонил. Заспанная и недружелюбная на вид сиделка швырнула мне документы и указала на дверь, где находилась миссис Джардин. Деликатно выражаясь, миссис Джардин была крупной женщиной. Я переложил ее на каталку, потуже затянул ремни и вышел обратно в непогоду. Персонал пансионата не посыпал пандус солью. Держась одной рукой за перила и позволяя каталке за счет своего веса тянуть меня вниз, я потихоньку благополучно спустился.

Я был так доволен своей удачей в преодолении препятствия, что совсем позабыл о ветре. А зря. Когда я спустил передний край тележки с края тротуара, она попала на обледенелый участок мостовой и ее начало страшно заносить вправо. Я отчаянно хватался за заднюю часть каталки, пытаясь остановить движение, но из-за большого веса покойной она буквально вырвалась из моих рук. Сила, которую я прилагал, чтобы вытянуть тележку, внезапно осталась без противодействия, и я упал назад. Секунда, и я уже сижу на заснеженном тротуаре. «Вот черт!» – вырвалось у меня, когда я, словно в замедленной съемке, увидел, как передние колеса разворачиваются к поребрику и бьются о него. В следующую секунду ноги миссис Джардин сползли с каталки, а потом тело с глухим звуком повалилось на бок в растущий сугроб.

Я еще немного посидел на промерзшем заснеженном тротуаре, силясь осмыслить драматическую ситуацию, разыгравшуюся на моих глазах. Наконец я встал, отряхнулся и попытался поднять тележку. Но она была слишком тяжелой, и задача оказалась непосильной для меня. И вот я стою на пустынной городской улице посреди ночи с опрокинутой каталкой, а мой фургон блокирует дорогу… в снегопад.