Тайная жизнь морга. Откровения гробовщиков

В том, что касается одежды, мне, как похоронному директору, довелось повидать всякое. Я провожала в последний путь людей, облаченных во все что угодно: от военной формы до джинсовых шорт. И обнаженными тоже хоронила, по крайней мере частично. С социологической точки зрения очень интересно наблюдать, что семья выбирает для похорон близкого человека или чего не выбирает.

Я работаю похоронным директором в Южной Каролине. В наших краях, как и в 85 процентах случаев по всей стране, мы продаем в основном полумягкие гробы. Этот термин означает, что открыта только половина гроба и, соответственно, видна лишь часть внутреннего пространства. Крышка такого гроба разделена надвое, при этом нижняя часть закрывает покойного от груди до ног. Думаю, поэтому я похоронила так много людей – преимущественно мужчин – частично раздетыми. Знаете старую поговорку «С глаз долой – из сердца вон»? Родственники, кажется, руководствуются логикой: если не видно, то о чем беспокоиться? Большинство семей приносят для своих близких только рубашку, галстук и пиджак. Ни брюк, ни туфель, ни носков, ни нижнего белья.

Если так хочет семья – никаких возражений с моей стороны. Но я искренне верю в то, что человек и после смерти должен выглядеть достойно. Поэтому, если близкие покойного не приносят нижнее белье, я все же убеждаю их сделать это. Большинство соглашаются. Но не в случае с миссис Петерсон.

Миссис Петерсон явилась в комнату для совещаний, опоздав на полчаса, раскрасневшаяся и запыхавшаяся. Энергично пожав мне руку и многократно извинившись, она опустила свое грузное тело на стул.

Я заверила ее, что ей не о чем беспокоиться, и выразила свои соболезнования по поводу смерти ее мужа.

– Он совсем не думал о здоровье, – произнесла она небрежно и губами вытянула сигарету из мятой пачки.

Я заглянула в свои записи. Мистеру Петерсону было шестьдесят четыре. Относительно нестарый.

– По крайней мере, вы прожили в браке много счастливых лет…

Она сложила ладони, щелкнула зажигалкой и нетерпеливо отмахнулась.

– Это все лишнее, дорогуша, – перебила она, не дав мне закончить. – Он мертв. Все к тому и шло, и я в порядке.

– Окей, – ответила я, – тогда приступим.

Миссис Петерсон определенно относилась к числу людей, которых называют «солью земли». Несмотря на присущую ей резкость, мне нравилась ее практичность. Я понимала, что она злоупотребляет алкоголем, слишком много курит, невоздержана в еде, не принимает ничего близко к сердцу (особенно это касалось бранных слов, ведь она сама употребляла их в огромных количествах) и ей было абсолютно все равно, что о ней думают окружающие.

В ходе беседы я получила необходимые сведения из биографии мистера Петерсона и заполнила свидетельство о смерти. Мы подготовились к прощанию, договорились со священником, и миссис Петерсон заказала презентабельный полумягкий красно-коричневый гроб из стали. Потом она выгрузила содержимое своей холщовой сумки. Диски Lynyrd Skynyrd для церемонии прощания, красная пачка «Мальборо», банка «Будвайзера» и бутылка джина. Все это должно было отправиться в гроб и сопровождать мистера Петерсона, наряду с его любимой шляпой и мягкими домашними тапочками.

Потом она достала мятую рубашку и узкий галстук.

– Мэнди, похороните его в этом, – сказала она мне, протягивая вешалку через стол. – Он редко носил галстук, но ведь сейчас он должен выглядеть подобающим образом.

Диски Lynyrd Skynyrd для церемонии прощания, красная пачка «Мальборо», банка «Будвайзера» и бутылка джина. Все это должно было отправиться в гроб и сопровождать мистера Петерсона, наряду с его любимой шляпой и мягкими домашними тапочками.

Я взяла одежду и повесила ее на дверную ручку. Было очевидно, что вещи не гладили целую вечность. Меня не удивило отсутствие брюк, и я по привычке спросила:

– Вы позволите мне надеть на вашего мужа боксеры, мэм?

– На кой черт? – спросила вдова. Потом она закашлялась так, что казалось, сейчас выплюнет легкие.

– Просто чтобы у него было достойное погребение и он не предстал перед Создателем без нижнего белья. Мне не сложно все устроить.

Она опять закашлялась, и на этот раз у нее определенно выскочил кусок легкого.

– Нет, черт возьми! Джим предпочитал ходить голышом. Он почти всегда шлялся по дому без штанов. Без всего. Только в рубашке и этих тапках.

– Ладно, – удивленно ответила я.

– Вот теперь, юная леди, – сказала миссис Петерсон, указывая на меня пальцем, – я обязательно проверю, не наденете ли вы брюки на моего Джима. Клянусь, этот человек никогда их не носил, если ему не нужно было выйти из дома. Так он жил, пусть его так и похоронят.

Она начала смеяться и кашлять одновременно. Было не очень понятно, что чему предшествовало. Наконец отдышавшись, миссис Петерсон произнесла: