Тайная жизнь разведчиков. В окопах холодной войны

— Кажется, мы оба — гордецы: вы — английский, а я — русский. Вы — Британией, а я — Россией, Союзом, — шутливо заметил я, испытывая все большее чувство симпатии к этому простому в общении человеку.

— К шестидесяти годам англичанин бесплатно приобретает гордость в полном ее объеме с некоторыми нюансами: либо с британским чванством, либо с человеческим сарказмом, еще — болезни. Тоже бесплатно.

— Ну, с первым — все ясно. Вы гордец со знаком «плюс», а второе? Что-либо серьезное?

— Возрастное, военное, профессиональное, — коротко резюмировал на философской ноте джентльмен.

Меня все время подмывало узнать его имя, положение, адрес. Хотелось быстрее «взять быка за рога». Это во мне бродила профессиональная закваска и еще черта торопыги, столь свойственная мне лет до сорока-пятидесяти. Но в общении с этим симпатичным англичанином мне торопить события не хотелось — обстановка располагала к продолжению знакомства.

Павильонные часы показывали шестой час. В бюро возвращаться было поздно. Еще не чувствуя «выгоды» знакомства, я решил уделить джентльмену из Англии весь этот вечер, если он пойдет на контакт. А так как ноги сами принесли нас к выходу из павильона, то нужно было определяться: либо расстаться, что хуже всего, либо обменяться визитками с ничего не значащими фразами и обещаниями встреч. Либо продолжить разговор и провести встречу по всем правилам установления первичного контакта.

Чутье предостерегало меня — это не обычный случай. Не торопи события. Человек доброжелателен, видимо, мудр и не коммерсант. В этой ситуации лучше всего отдать инициативу в его руки. Опыт общения с иностранцами, впервые побывавшими в России, подсказывал, что для них любой советский — это открытая книга о столь загадочной русской душе. И еще: как о представителе из другого, социалистического, мира.

В общем, подсознательно мне хотелось немного отрешиться от гонки за связями в оперативных целях нашим традиционным путем и, что греха таить, пустить этот случай почти на самотек.

— Что вы думаете о «тобби»? Где-нибудь в тихом месте этого парка? Вы поможете найти что-либо уютное и… составить мне компанию?

Седовласый джентльмен упредил мои мысли о продолжении беседы за столиком. Но я не просто ответил согласием, а немного поразил его самим ответом.

— «Тобби», даже московского разлива, едва ли найдется, а вот что-либо типа «лагер» будет в вашем распоряжении.

— Вы бывали на Британских островах? «Тобби» — это пиво избранных. Не все любят темное.

— Бывал и буду, видимо, снова.

— Значит вы из дипломатов или коммерсантов?

— Из Минвнешторга. Химическое и нефтехимическое оборудование. Наши клиенты — в Англии.

— И конечно, «Империал кемикал индастриз»? — уточнил англичанин.

— Конечно. Но почему вы упомянули именно эту корпорацию?

— Еще с войны я знал, что «Ай-Си-Ай» имеет дело с русскими. Они поставляли вам пороха и взрывчатые вещества.

Мы шли по аллее с начинающими терять свои листья осенними деревьями. В глубине находился павильончик. В начале шестидесятых годов они заполонили город и полюбились москвичам, которые дали им прозвище «стекляшка». Мы шли к «стекляшке»-шашлычной.

Я не опасался попасть в забегаловку, так как ради выставки все наши общепиты в парке отремонтировали и отвадили от них постоянных клиентов «а-ля-алконавты». Одним из приемов такого отваживания были цены на спиртное и ассортимент его — никаких бормотух и плодово-выгодных.

Отделанная деревом «стекляшка» вполне соответствовала нашему визиту. И еще выбором пива, включая бочковое. Заняв столик в углу, я извинился за накуренность и пошел сделать заказ. И был приятно удивлен, когда бармен вежливо отправил меня на место, сказав: «Ждите официантку».

To ли вид моего собеседника с его солидностью, то ли качество обслуживания, столь улучшенного в эти дни, но девушка быстро приняла заказ с поразившими меня раками. В остальном мы предоставили право выбора ей самой, но самое лучшее. Из горячительного: «только пиво, и разное».

Эта последняя фраза джентльменом была произнесена по-русски. Я вскинул на него глаза.

— Да-да. Кое-что из русского я имею в себе, — уже по-русски произнес джентльмен. — Как это у вас говорят: за знакомство!

Еще не было закуски, а пара отпотевших кружек, наших массивных и приятной формы кружек, уже были перед нами. Англичанин аккуратно сдул пену к краю и отпил глоток «жигулевского», не замочив щеточки усов. Попробовал и я — отличное пиво. Не стыдно перед гостем, мелькнуло у меня.

— Зовите меня просто Николас, а хотите — Ко-лья, — опять по-русски произнес новый знакомый, протягивая визитку.

Это мне нравилось, но и настораживало. Контрразведывательное начало в моей душе стремилось меня защитить от случайных знакомств, когда они происходили не по моей инициативе.

Я держал визитку: фамилия — не русская. Больше похожа на немецкую, но не английскую. Угадывая мои мысли, Николас сказал: