Тайная жизнь разведчиков. В окопах холодной войны

— Все ясно, теперь снова пишем наши догадки, что получается — даты полетов в июне, июле, августе.

И я обратился к Старшине с просьбой сверить даты с его записной книжкой. Все цифры сошлись. Рация передавала даты очередных полетов — но кому и кто делал это?

— Кому-то предназначалась эта информация, — философски изрек старшина.

— Шпионское донесение, Василич, думается мне… А почему ты до сих пор никому не сообщил о своей находке?

— Не был уверен, да и был без связи с вашим ведомством, вот теперь встретились с тобой основательно. Шапочно-то мы виделись, а серьезно начали работать только теперь, когда сошел снег и понадобился полигон.

— Василич, а по голосу не мог бы ты припомнить, кто мог это быть?

— Нет, ничего определенного сказать не могу…

— Ну, хотя бы: кого напоминает? Молодой — старый, звонкий — хриплый, высокий — низкий…

— Низковатый, но четкий, твердо выговаривающий цифры, спокойный. Как бы заученно говорящий.

— Видимо, тренировался, прежде чем выйти в эфир, — сказал я, задумчиво глядя на листок. — Конечно, голос не называл позывные самолета?

— Конечно, нет.

Разговор со Старшиной состоялся в первой половине дня, а после обеда я засел за обработку этих цифр и пытался разгадать то, что за этим всем стояло. Я только что пришел в отдел и хотел тщательно подготовиться, прежде чем доложить начальнику.

С цифрами, кажется, все ясно, а вот когда их передавали — почему никто больше не обратил на их особенность внимания? Я зашел в соседнюю комнату и обратился к коллеге за разъяснением: как ведется радиообмен при подготовке самолетов к полетам.

— Должен же быть какой-то режим работы? Не могут же все сразу болтать одновременно? Ведь у всех — одна и та же волна.

— «Временной коридор», — буднично-просто ответил сосед. — На каждый самолет — один механик, на каждое звено — по оружейнику и радисту. Радиоспецам нарезают «коридор», минут по пятнадцать-двадцать… Механик руководит всеми работами на его МИГе.

— Это — механик, а радиотехник?

— У них общий начальник на звено, а часто и на эскадрилью, если не хватает людей. График «коридора» составляется один на весь год по согласованию со всем полком и даже дивизией.

— Все двадцать минут «коридор» занят одним звеном?

— Не обязательно — двадцать, если есть необходимость, то да, но чаще всего — минут десять. Но другие не лезут — ждут своего часа.

— Значит, все рации в это время молчат?

— Точно. А почему это тебя интересует?

— Разбираюсь потихоньку в премудростях работы в полку, — однозначно ответил я.

Мне подумалось, теперь бы узнать точное время, когда Старшина слышал эти передачи. Да где его после обеда найдешь. Но нужно попробовать, и я стал обходить разные службы аэродрома. Часа через полтора все же наткнулся на Старшину.

Василич время припомнил:

— Последнюю, то есть двадцать шестого, я принял незадолго до обеда. Вернее всего, между одиннадцатью и одиннадцатью тридцатью…

Поиск «Радиста»

Его я называл мысленно именно так. Круг поиска определялся. Решил, что теперь следует подготовить справку и доложить ее начальнику отдела.

Вечером, как это было принято, мы собирались накоротке в отделе. Я попросил начальника принять меня.

— Сегодня у меня была встреча со старшиной. Он сообщил любопытные сведения. — И я протянул справку о встрече с моим помощником.

Начальник быстро пробежал справку глазами и не без удивления взглянул на меня:

— Ну-ка повтори ход ваших рассуждений еще раз!

В несколько минут я сделал на бумаге все расчеты.

— В конце справки ты указываешь круг последующих действий по поиску Радиста. И исходишь из того факта, что это должен быть обязательно радиотехник. Так ли это? Подумай еще и еще. Главное — не спугнуть…

Я еще не видел таким строгим начальника, как когда он убеждал меня согласовывать все шаги по этому делу с ним. Дело принимало серьезный оборот, а пока начальник снял трубку телефона и я услышал его несколько взволнованный голос:

— Михаил Андреевич, хочу срочно прибыть к вам для доклада. Очень важно, — четко доложил начальник и добавил: — Возьму с собой Максима Бодрова. Буду через час.

В кабинете адмирала мы часа три обсуждали сложившуюся ситуацию. Искали пути выхода на Радиста. В итоге поисков адмирал сказал:

— Сомнений в кодированной форме передачи ни у кого нет. Радиодонесение вражеского агента исходило прямо из вашей авиадивизии. Нужно не только искать, но и не спугнуть… Насторожить его — это уже проигрыш. Даю вам день срока на разработку конкретного плана действий.

Вечером следующего дня план был утвержден. Исполнителей было трое: начальник, старший оперработник нашего отдела и я. Мой начальник брал на себя задачу по проверке «временного коридора» через свои возможности в штабе полка и дивизии.

«Коридор» можно было привязать к конкретным лицам, точнее группе лиц, из числа механиков, оружейников, радистов. С одной стороны, круг лиц сужался, а с другой — все еще был велик.