Тайная жизнь разведчиков. В окопах холодной войны

…Мои взаимоотношения в группе были нормальными, но один день мне запомнился. Старый профессор из нефтяного института обратился ко мне с вопросом:

— Скажите, вы какой факультет заканчивали в нашем институте? И когда?

— Нефтепереработки, профессор…

— Значит, вы диплом готовили на моей кафедре и, конечно, я у вас был консультантом?

— Да, конечно, — чувствуя подвох в вопросе, продолжал я беседу, лихорадочно думая, как выйти из щекотливого положения.

— Но я вас не помню… — глядя мне в глаза, молвил профессор. И развел руками. Старик торжествовал непонятную мне победу в своих домогательствах с вопросами ко мне.

Разговор происходил на улице, когда мы шли от гостиницы к посольству. Нужно было что-то предпринять: ведь моя легенда-биография была связана с учебой в нефтяном институте. О нем я знал кое-что от брата, который учился там в это время. Совпадение моей «учебы» в институте с профессорской консультацией было не в мою пользу. Пришлось играть «ва-банк».

— А я вас помню, профессор. Я ведь начинал учебу в Ленинграде, в горном институте, и только на четвертом курсе перевелся в Москву… Отец помог — он нефтяник.

Сомнительно посмотрев на меня, профессор как будто моим ответом удовлетворился. Но до конца нашего визита в Лондон я нет-нет да и ловил на себе его задумчивые и временами недоуменные взгляды.

Для меня же — это был урок-подсказка, как тщательно нужно готовить легенду-биографию на все возможные случаи жизни.

* * *

Программа пребывания в Англии состояла из двух частей и включала не только участие в работе конгресса, но и посещение выставки при нем, а также визиты в учебные заведения и крупные фирмы, ряд которых располагался вне пределов Лондона. Мы побывали на севере Англии в Ньюкасле — городе многих университетов, и вблизи от него на заводе биллингемского отделения крупнейшей химической корпорации «Кемикал индастриз». В самом Лондоне нас особо интересовал Лондонский университет — старейшее учебное заведение страны с отличной базой научных исследований.

Дрянов попал в наше поле зрения на третий день работы конгресса. Сделал он это классически просто и убедительно: наш ученый из АН СССР зачитал свой доклад, а Дрянов подошел к нему с вопросом, слово за слово — они разговорились и оказались у места, где сидела наша группа. Знакомство состоялось. С этого момента Дрянов фактически стал членом нашей группы. Его старенькая автомашина «Остин» стала неотъемлемой частью нашего быта в вопросе посещений памятных мест и магазинов, тем более что часть моих коллег не знали английского.

Именно он взялся организовать визит нашей группы в Лондонский университет, разбив ее на две части. В первой группе был и я. Чтобы привлечь его внимание к моей особе, я интересовался объемами финансовых вложений в отдельные виды научных работ и, как бы между прочим, процентным отчислением в фонд заработной платы. Дрянов внимательно наблюдал за мной и даже помогал получить по этому вопросу кое-какие печатные материалы. Передача таких материалов использовалась им для дополнительных контактов со мной.

Где-то на седьмой день нашего пребывания в Лондоне после первого визита в Лондонский университет Дрянов пригласил самых молодых членов нашей группы к себе домой на чашку кофе. Естественно, я там выпил и стал подробно расспрашивать Дрянова об особенностях оплаты труда и финансирования работ в науке, если такие работы ведет англичанин, индус или африканец. То есть на фоне якобы известной дискриминации в оплате я искал ответ на вопрос: а сколько заплатили бы русскому? На этом вечере присутствовал еще один англичанин-студент. Дрянов же полностью переключил свое внимание на меня.

После окончания работы конгресса английское правительство дало в честь участников прощальный прием, на котором Дрянов не отходил от меня. И мой шутливо поставленный вопрос о возможности работать русскому на знаменитой «Кемикал индастриз» не привел его в замешательство: Дрянов ответил твердым «да». Разговоры были не конкретными — то ли для меня лично, то ли для моей работы или для ГКНТ.

Операция «Дрянов» вступила в последнюю стадию: он увязал свое имя с корпорацией-гигантом; конечно, его никто не уполномочивал вести такие разговоры от имени «Кемикал индастриз», разве что английская контрразведка. Наступил момент его дискредитации в глазах спецслужбы.

Готовился наш визит на «Кемикал индастриз», и я попросил Виктора Сергеевича принять участие в игре по дискредитации «Дрянова», разъяснив ему его роль в этом деле. Виктор Сергеевич должен был затронуть вопрос о стажировках на корпорации наших ученых и специалистов.