Тайная жизнь разведчиков. В окопах холодной войны

— Так ты говоришь, они………? — и я слово в слово повторил трехэтажный мат русского американца.

Сержант захохотал и, давясь смехом, промолвил:

— Так ты не «незнакомец»… Ты — русский?!

— Да. А что? Заметно?

Американец от смеха чуть не залез под стол.

— Да ты знаешь, что в моей команде в пару десятков человек уже не один год никто… Понимаешь — никто! — не произнесет этих трех слов правильно. А ты говоришь «заметно»…

Виски не вывел его из строя. Он умел держать спиртовой удар. Через несколько минут я уже знал, что он главный на складе. Как он сказал: «на складе запасных частей для всего, что летает, ползает и плавает». Значит — корабли, танки, самолеты. Это было второе открытие за один вечер. Вслух я об этом не сказал, но решил не торопить события, выжидать и, конечно, зацепиться за сержанта основательно. Такая удача случается не каждый день!

— Сержант, часто бываешь здесь? — уже по-русски спросил я у американца, четко произнося слова прямо ему в ухо. Грохот требовал такого общения, отчего все говорящие издалека походили на заговорщиков, шепчущихся друг с другом.

— Максим, каждые две недели отдаю должное «Большой гульбе», — с довольно сильным акцентом ответил сержант по-русски. Но все слова были на месте, и правильно построенная фраза не шокировала мое ухо.

— А почему не чаще?

— Зелененьких нет. То есть они имеются, но мало.

— Ну, сотню просадишь здесь, и все… — усомнился я.

— Сотню? Это только для начала. Вся программа моей разгульной жизни стоит не менее пятисот.

— Почему так много?

Сержант посмотрел на меня как на идиота, не знающего азов разгула. А я действительно не знал.

— Ты что же, думаешь, что они все сюда приезжают… и только? — махнул американец в сторону зала. — Они только начинают здесь гулять. На-чи-на-ют. Понял, брат славянин?

— Теперь — ясно.

— Что тебе «ясно»? Это мне ясно: чаще хочу, но не могу. Не ногу — и все тут.

— Но и это не так уж плохо — в две недели раз.

— Но в месяце — четыре недели! Я свободен бываю четыре раза в месяц. Правда, бывает, что на Акихабаре удается кое-что продать… Тогда гуляю чаще.

Я уже знал, что Акихабара — это рынок технических товаров, где можно приобрести детали для электронной техники и многое другое. Илья говорил, чтобы я не торопился туда идти — это его вотчина. Там у него источники по электронике и технической литературе. Так вот что имел в виду «мой» скрытный коллега Илья! Техлитература с американских военных баз — удивлялся я своей догадке.

— Уж не ракеты ли, ты продаешь на Акихабаре, Теодор?

— Ракеты не ракеты, но кое-что продаю…

— Может, я помогу найти покупателя?

— Ты? Тебе нужна печатная чушь?

— Так ведь ты говоришь, что «что-то продаешь»?

— Так то на заказ…

— И я могу «на заказ». Я ведь коммерсант. Для меня сбыть либо купить товар для сбыта… Кому и как — это моя забота. Так что за товар, Теодор-Федор?

Сержант посмотрел на меня, словно взвешивал солидность меня как коммерсанта, и молвил:

— У Федора есть кое-что. Следующий раз принесу, посмотришь. Но возьмешь ли?

— «Кота в мешке»? Нет. Я — человек деловой. Лучше дай мне знать, что у тебя есть, а потом поговорим.

— И долго ждать? — нетерпеливо спросил Сержант.

— Для начала нашего общего дела я заплачу тебе по десять долларов за каждый лист с описью того, что ты можешь мне продать. Согласен?

— И когда? — с сомнением спросил Теодор-Федор.

— Будем встречаться раз в неделю, если дело пойдет, что ты мне — товар, а я тебе — деньги. Сразу. Ну, как?

Серьезность дела протрезвила американца. Он во все глаза смотрел на меня, как бы говоря: «Ну, ты даешь, Максим…»

— Где будем встречаться, Незнакомец? В следующий раз? У меня до окончания контракта остается всего пять месяцев…

— Ничего, встретимся еще не один раз, — успокоил я моего нового друга, который гнул свое:

— У меня осталось чуть более двадцати недель. Честно говоря, не хочу возвращаться в Штаты с пустым карманом.

Я передал Сержанту, как окрестил его в уме, спичечный коробок с адресом и схемой расположения кафе близ одной из станций «железки». Назвал дату и час: 17.00 в субботу. Мы расстались, я ушел первым и спиной чувствовал взгляд американца.

Выйдя из здания Ничигеки, я тщательно проверил — наружки не было. Только бы она не пошла за сержантом! Но зачем ей это? Своих забот хватает, успокаивал я себя.

Я доложил о знакомстве и беседе с Сержантом руководству резидентуры, и те одобрили мои действия, особенно то, что не поддался уже на следующей встрече получить что-либо из материалов.

Через неделю я был в обусловленном кафе, куда пришел с большой надеждой и нетерпением. В пять вечера там было еще не очень людно. Сержант явился с десятиминутным опозданием — искал место. Что же, бывает.

В свете дня и еще не помятый выпивкой, он выглядел отлично: крепкий, плотный, среднего роста — эдакий парень русской глубинки, загорелый от хлеборобства в степи. Он напоминал нашего знаменитого киноактера Бориса Андреева, такой же добродушный. Смущала только форма — неброская, цвета хаки, но все же с нашивками. Правда, сняв пилотку, он стал еще менее заметным, а высокие спинки дивана скрывали нас в глубине кафе.