Тайная жизнь разведчиков. В окопах холодной войны

Полученные от Самурая материалы были отправлены в Центр почтой, а уведомление об успешной операции — шифровкой. Опять по бюрократически быстро пришел ответ о недопустимости впредь оплаты материалов без предварительной оценки их в Москве специалистами. Мне, как исполнителю, ставилось на вид за нарушение «правил игры».

Однако через месяц Центр прислал уже другую шифровку, в которой меня поздравляли: «…полученные материалы внесли вклад в нефтяную промышленность своей новизной и экономией средств при создании аналогичного отечественного процесса платформинга…» Это потом уже я научился терпеливо пережидать бюрократические игры, а вот в этом случае мне долго было не по себе.

Город, опаленный атомом

По линии торгпредства мне приходилось бывать во многих городах Японии. Но ни один город не оставил в моей душе больший след, чем Хиросима.

«В 1942 году в Хиросиме проживало 420 000 жителей…» Но что это: «В 1964 году…» — еще меньше! Это выдержки из популярной американской серии «Мир и его народы». Почему же за столько лет в городе не увеличилось население?!

С каким бы чувством я ни приезжал в Хиросиму, у меня всегда вертелся вопрос: «Как это было?» И еще, но позднее: «Почему это было?» Каждый ищет и находит ответ, но каждый по-своему переживает все события времен последней войны человечества…

Справка

Один из членов экипажа, сбросившего атомную бомбу на город, вспоминал: «…все в этом облаке было смертью. Вместе с дымом вверх летели какие-то черные обломки. Один из нас сказал: это души японцев возносятся на небо…» И таких душ было в то мгновение более ста тысяч. Несколько секунд — и нет в живых такого количества, а после войны — еще столько же, страдающих от новых болезней атомного века. Горе живых, но больных — трехмерное: физические муки, нищета и хуже всего — они каста отверженных.

«Белая книга» о последствиях атомной бомбардировки отвечает на вопрос: «Зачем это было нужно?» «Книга» заключает: «Жизни трехсот тысяч невинных людей, убитых в Хиросиме и Нагасаки, были жертвой, принесенной США на алтарь холодной войны».

В этот день, первый день моего визита в Хиросиму, я не мог смотреть в глаза японцам — я ведь сын Земли и, значит, в ответе за все, что на ней творят люди?!

В кресле американского астронавта

Наши посольство и торгпредство находились на одной улице. Только посольство ближе к Токийской башне. Туда, в резидентуру, мы ходили два-три раза в неделю. Как-то мне передали, что меня и Илью вызывает резидент.

— Держите шифровку, — сказал он.

«В ответ на вашу сообщаем, что нужна визуальная разведка — оценка размеров и других параметров американского спутника согласно вопроснику».

Неделю назад мы направили в Центр сообщение о том, что в район Токио, на одну из авиационных американских баз, привезен первый спутник Америки, на котором первый американец полетел в космос. Спутник демонстрируется перед военнослужащими и их семьями. Мы предлагали найти спутник, увидеть его и, по возможности, сделать снимки.

Инициатива всегда «наказуема», и мы засели за карты Токио и его окрестностей. Искали, какая из авиабаз доступна военнослужащим по расстоянию и транспорту — шоссе и железная дорога. По этой причине авиабаза в Тачикаве отпадала — она располагалась в тридцати километрах от города. Кроме того, она была активно действующей, а информацию о спутнике мы нашли в японской газете и американской «Старс энд страйпс», что издавалась для американских военных и их семей. Отвергли мы и другие авиабазы, где стояла истребительная авиация.

Наконец сошлись во мнениях, что такой базой может быть фактически бездействующий аэродром для винтовой авиации. Нашли такой аэродром на выезде из Токио в сторону Иокогамы, морского порта. Сидя затем в китайском ресторане вблизи въезда в интересующую нас авиабазу, разобрались в системе охраны. Нам повезло: охрану несли японские служащие. Именно служащие, а не профессиональные военные.

Через пару дней, выбрав пятницу и ближе к вечеру, то есть к окончанию рабочего дня, мы приблизились ко входу на авиабазу. Расчет был на то, что спутник мог быть доступен для осмотра в течение рабочего дня. Японская деликатность позволит ускорить проезд через ворота иностранцев, которые в то время еще почитались в этой стране.