Тайная жизнь шедевров: реальные истории картин и их создателей

«Едоки картофеля» — это не просто картина, которая рассказывает нам о буднях крестьян. Действительно, у большинства бедных семей не было никакой еды, кроме картофеля, самой дешевой и простой пищи. Но главной деталью на этом полотне является другое. Это свет от керосиновой лампы, который вырывает из мрака убогой хижины все происходящее. Перед нами уже не простое изображение тяжелого быта, а картина радости семейного счастья. Да, эти люди утомлены трудом, они устали, они смогли достать на ужин только картофель, но, несмотря на это, они вместе, готовы поделиться своей скромной трапезой, поддерживают друг друга.

Любовь и забота о ближнем могут существовать везде, даже в бедности и лишениях, сообщает нам Ван Гог своим полотном.

Художнику казалось, что он наконец нашел свое место в жизни, ему нравилось общаться с простыми людьми, писать их портреты, но вместе с тем он работал и над пейзажами.

В тот период формируется личное кредо Ван Гога в изображении природы, от которого он уже не откажется до самого конца: «Когда рисуешь дерево, трактуй его как фигуру». Весь окружающий мир, по мнению Винсента, дышит, живет, меняется так же, как меняется и восприятие самого художника. Задача пейзажиста состоит не в том, чтобы фотографически точно запечатлеть увиденное, а в том, чтобы суметь изобразить на картине дыхание природы, показать, как вместе с ним меняются чувства самого автора.

Однако в Дренте местному священнику не понравилось, что художник столько времени проводит с его паствой. Он обвинил Ван Гога в аморальности, запретил своим прихожанам позировать живописцу. Идиллия снова была разрушена. Винсент отправился в Антверпен, где в течение полугода изучал обнаженную натуру, после чего переехал к своему брату в Париж.

Начались два самых плодотворных года в жизни Ван Гога. Художник изучал живопись импрессионистов, японскую гравюру, познакомился с Тулуз-Лотреком, Писсарро, Дега, Гогеном. В его картинах начали проявляться яркие краски, мрачные тона ушли, полотна буквально дышали цветом. Впрочем, с изображением людей дела обстояли все так же печально. Шести месяцев обучения в Антверпене оказалось явно мало. Это видно, например, по картинам «Обнаженная в постели» и «Агостина Сегатори за столиком в кафе „Тамбурин“», написанным в 1887 году.

Публика французской столицы считала Винсента дилетантом, его картины никто не покупал. Тогда художник и решил, что ему нужно ориентироваться на будущие поколения. Основой его программы стало утверждение, что он не будет больше пытаться показать увиденное с максимальной точностью, а начнет использовать цвет для того, чтобы выразить на картинах самого себя.

Из этого родилась идея создания новой семьи, братства художников, получившего название «Мастерская Юга», члены которого должны были создавать картины для будущих поколений. После долгих лет поисков Винсент наконец обретает свою палитру, его картины наполняются движением, жизнью, красками. Даже народная тема приобретает новое, куда более интересное звучание. Ван Гог ориентируется на полотна Жана-Франсуа Милле, но в его произведениях нет ни намека на гимн тяжелому крестьянскому труду, который мы видели на творениях французского реалиста. У Винсента речь идет о гармонии с природой, о радости жизни. Это были его ощущения в тот момент.

Но каждый раз, когда Ван Гогу казалось, что он нашел себя, что прибыл наконец в тихую гавань, судьба подбрасывала ему новые испытания. Все его попытки построить собственный дом обращались в ничто. Он мечтал найти счастье в любви, но был отвергнут, мечтал создать новую школу живописи вместе с Полем Гогеном, но регулярные ссоры и разногласия между вспыльчивыми художниками привели к тому, что Гоген покинул Европу, а Ван Гог оказался в доме для душевнобольных.

Жители Арля не хотели, чтобы Винсент возвращался в их город. Они устали от буйного нрава художника, от его эксцентричных выходок, увлечения абсентом.

После всех неудач душевное здоровье Ван Гога было подорвано, но от живописи он не отказался, наоборот, решил, что со своим недугом он сможет справиться только с помощью кисти и красок.

Все чаще на картинах непризнанного гения появлялись темные тона. Моменты воодушевления сменялись опустошением. Он наконец нашел свой собственный стиль, сумел выразить себя в живописи, но для того, чтобы это получилось, ему нужно было сойти с ума. Все проекты и планы художника до этого момента терпели неудачу. Но весной 1889 года появился еще один проблеск надежды.