Тайная жизнь ветеринара. Откровенные истории о любви к животным, забавных и трагических случаях и непростой профессии

Когда в 2009 году я поступал в ветеринарную школу, мне прислали анкеты со множеством вопросов. И один из них уточнял, чем, по моему мнению, должен заниматься ветеринар, какие плюсы и минусы я вижу в этой работе. Мои ответы всегда первой читала мама – я очень ценил ее мнение, но порой в ответах был прямолинеен. Как-то утром она громко меня позвала. Войдя в кухню, я увидел, что мама просматривает мои ответы и хохочет чуть ли не до слез. В строке «Что в работе ветеринара самое плохое?» я откровенно написал: «Клиенты». В семнадцать лет я считал, что на все вопросы нужно отвечать предельно честно.

Мама заставила меня изменить ответ – наверное, поэтому я смог стать ветеринаром и написать эту книгу.

* * *

Это был обычный будний день. Я, как всегда, начал утренние консультации: старался говорить уверенным голосом, по-взрослому, с видом знатока. Я быстро сориентировался, что небольшая щетина на лице мне придает внушительности: тогда мне был всего 21 год и чисто выбритым я походил на мальчишку-подростка. Я не раз замечал сомнения на лицах клиентов, когда те входили в кабинет. А за недоверчивыми взглядами следовал вопрос: «Вы действительно ветеринар?» Консультации, как правило, проходили заведенным порядком, но клиенты любили подшучивать над моим юным видом. И все же я мог гордиться собой – взяв соскоб кожи у спаниеля, я сумел диагностировать Sarcoptes Scabiei (чесотку). Под микроскопом я рассмотрел на предметном стекле жутких клещей, которые ползали в поисках кожи или крови.

Закончив консультации, я налил себе кофе и отправился в другую часть клиники: это было мое любимое время – время операций. В тот день у нас было назначено пять процедур, и я уже пропустил утренние. Но оставалась еще стерилизация двух кошек. Удаление матки – это «рутинная» процедура для кошек и собак, правда, у собак она протекает немного сложнее. Сегодня мне непрестанно приходится обсуждать ее с клиентами. Владельцы собак часто сомневаются, стоит ли подвергать животное такому испытанию. И я их хорошо понимаю. Кроме того, постоянно ведутся споры о времени проведения процедуры: до или после первой течки. Для хозяев это достаточно трудное решение.

У кошек же все гораздо проще. Когда у них начинается течка, вместе с ней появляются «мявки». Кошки становятся очень любвеобильными, трутся обо все, что попадается на пути. Их привлекают даже неодушевленные предметы – подлокотники кресел и диванов, ножки стульев. Помимо этого, кошки принимаются пронзительно мяукать днем и ночью, не давая никому из домашних покоя и буквально сводя людей с ума. Неудивительно, что мне регулярно звонят хозяева кошек, достигших восьми месяцев, с просьбой срочно записать их на стерилизацию. А ведь когда шесть месяцев назад они приносили мне своих маленьких котят, я их обо всем предупреждал. Признаюсь, мне иногда доставляет удовольствие заставлять таких людей подождать несколько дней: в любом случае перед операцией кошка должна немного успокоиться.

Разрез можно делать боковой или по средней линии. Чаще всего кошек стерилизуют через боковой небольшой разрез, примерно сантиметр длиной, прямо перед мышцами задней лапы – это окно доступа в брюшную полость для выявления матки и яичников. Затем хирург накладывает лигатуры (перевязывает кровеносные сосуды) на яичники, чтобы удалить одновременно все репродуктивные органы. Когда учишься на ветеринара и проходишь практику у опытных хирургов, эта операция становится одной из первых четырех изучаемых.

К числу «рутинных» операций относятся кастрация и стерилизация собак и кошек.

В тот день на стерилизацию привезли двух молодых кошечек, и это меня очень порадовало. При освоении любого практического навыка я старался следовать определенной мантре: наблюдать, делать, изучать. Отличный способ овладеть профессией. Я видел несколько стерилизаций раньше, но сам никогда не участвовал – разве что помогал по мелочи. Когда оказалось, что стерилизовать предстоит двух кошек, один из ветеринаров, Дэн, сказал, что я могу посмотреть, как он будет делать первую операцию, а вторую проведем вместе – от начала и до конца. Котята были очаровательны, не старше шести месяцев. В их шерстке глубокий цвет карамели соседствовал с серебристым и снежно-белым. Я полюбовался ими, и тут Дэн позвал меня:

– Пора начинать, Рори.

Я подхватил одну из кошек – ее звали Петал. Великолепные голубые глаза были слегка прикрыты третьим веком (у собак и кошек выполняет защитную функцию). В процессе подготовки к операции кошкам дали препараты, и теперь они были полусонными. Петал прижалась ко мне, я внес ее в операционную и осторожно уложил на стол. Дэн позволил мне ввести внутривенный катетер и сделать анестезию. Затем я вставил кошке эндотрахеальную трубку. Петал задышала ровно, с каждым вдохом все глубже проваливаясь в сон. Мы повернули кошку на бок, и к работе приступили медсестры.