Тайная жизнь ветеринара. Откровенные истории о любви к животным, забавных и трагических случаях и непростой профессии

– Не могу найти источник кровотечения! – рявкнул Джон. – Приступайте к перемежающейся вентиляции[1]. Дэн, начинай массаж сердца.

Джон был спокоен и собран, хотя ситуация казалась катастрофической. Это произвело на меня глубокое впечатление. «Хотел бы я когда-нибудь стать таким же», – подумал я.

К сожалению, Петал умерла. Ее привезли в клинику утром всего шести месяцев от роду, здоровую, вместе с сестрой, но через пять часов ее тело оказалось в черном мешке. На моих глазах и раньше, как бы ужасно это ни звучало, умирали животные, но я никогда еще не был свидетелем столь трагической ошибки. Мне доводилось видеть, как тяжело переживают ветеринары неудачную операцию. Но в тот день я испытал сильное потрясение.

Не могу передать словами наши чувства – ведь на наших глазах только что погибло абсолютно здоровое животное, а мы оказались совсем бессильны. Мы всегда пытаемся сделать для животных все необходимое, но произошедшее напомнило нам, как хрупка жизнь. В жизни все находится в шатком равновесии и достаточно простой ошибки, чтобы произошло самое страшное.

Естественно, Дэн был просто раздавлен. Когда факт смерти кошки зафиксировали, он тотчас выскочил из операционной и исчез. Я спросил Джона, могу ли я чем-то помочь, и он сказал мне навести порядок, что я и сделал. После подобных событий очень трудно чем-то заниматься и поддерживать нормальную работу клиники. Если не проанализируешь ошибку, то подвергнешь риску других пациентов. Через какое-то время появился Дэн – лицо его распухло от слез, глаза покраснели и утратили былой блеск. Он поинтересовался, где Джон, и отправился его искать, шмыгая носом и делая вид, что с ним все в порядке. Я взял пачку пеленок и одеял и пошел по коридору к загонам для собак, но перед входом остановился. Внутри находились Джон и Дэн. Я несколько минут прислушивался к их разговору. Дэн был совершенно опустошен. Джон выяснил, что Дэн сделал разрез слишком высоко, повредил почку и артерию – простая случайность привела к трагическим последствиям. Ситуацию осложняло еще и то, что сестра Петал ожидала той же операции, и Дэн оказался перед проблемой – как поступить. Я быстро ретировался, чтобы меня не застали за подслушиванием. Дэну я не завидовал.

Телефонного разговора между Дэном и хозяином кошки я не слышал, но могу представить, как это было нелегко. И все же хозяин дал согласие на стерилизацию второй кошки.

Не знаю, как Дэн справился, но на сей раз, как вы догадываетесь, Джон находился в операционной с самого начала. Он ничего не говорил, только наблюдал. Я подумал, что хорошее управление клиникой в этом и заключается: Джон был рядом, на случай, если понадобится Дэну, но операцию выполнял Дэн – нужно учиться на собственной ошибке. Я знал, что для Дэна это очень тяжело, но не уверен, что многие ветеринары в тот день поступили бы так, как Джон. На кону стояла его собственная репутация, репутация его клиники, а Дэн вполне мог совершить ту же ошибку на другой кошке. Джону было непросто позволить Дэну действовать самостоятельно и не вмешиваться в операцию. Она прошла без сучка и задоринки. Поначалу руки Дэна дрожали, но стоило ему поймать ритм, как он снова превратился в прежнего уверенного хирурга. Почувствовав, что все в порядке, Джон ушел, а я, замерев, смотрел. Я был немного разочарован тем, что мне не позволили провести ни одной операции, но благодарил судьбу, что не я погубил Петал. Это стало бы тяжелейшим испытанием для студента-ветеринара.

Сегодня я квалифицированный ветеринар, за моими плечами пять лет самостоятельной практики. Но даже сейчас подобные ситуации вызывают у меня страх. Быть выпускником ветеринарной школы – большая ответственность.

Недавно я разговаривал с деловой партнершей Джона и второй начальницей Дэна, Линдой. Мы несколько лет не общались, но она позвонила узнать, не нужна ли мне работа. Надо же, как все изменилось! Когда я практиковался в ее клинике, Линда никогда не пыталась меня чему-то научить или разобрать со мной какие-то случаи.

К счастью, Джон был не таким – он оказался прирожденным учителем и не жалел на меня времени. Линду я почти не видел, но когда она появлялась, то не обращала на меня внимания. Со временем я понял, что она считает меня совершенно бесполезным, потому что я не принадлежал к числу «умных» студентов. Линда была довольно резкой женщиной, и я ее побаивался настолько, что, выполняя ее поручения, неизбежно совершал ошибки или делал что-то неправильно. Линда не собиралась давать мне второй шанс и быстро от меня отказалась.

Однажды, велев мне рассчитать скорость внутривенного капельного введения препарата, Линда спросила:

– Ты же не лучший студент на курсе, верно?

Такая откровенность меня покоробила.