Тайная жизнь ветеринара. Откровенные истории о любви к животным, забавных и трагических случаях и непростой профессии

Я наклонился к Дейзи, протянул ей руку. В такие моменты она обычно начинала пятиться и предупреждающе рычать. Я уже был готов мгновенно отдернуть руку, но сейчас собачка принюхалась и впервые в жизни осторожно лизнула меня. А потом она толкнула мою руку носом, чтобы я почесал ее за ушами. Я сел на пол, погладил малышку, и она устроилась рядом со мной. Раньше такого никогда не случалось. Я был настолько потрясен, что не заметил, как на кухню вошла миссис Фэллоуз. Увидев эту картину, она замерла в изумлении.

– Что… Что она делает? – пробормотала хозяйка, а Дейзи, свернувшись клубочком, млела, пока я почесывал ее за ушами.

– Мы наконец-то подружились, миссис Фэллоуз, – пояснил я с улыбкой. И это было прекрасно.

Медсестра ввела собаке успокоительное, чтобы Дейзи не почувствовала момент установки катетера в вену на лапе. Я продолжал сидеть рядом и гладить ее.

Стоило мне остановиться, как она начинала сонно осматриваться, словно говоря: «Где твоя дурацкая рука и почему она меня не гладит?» Это было так трогательно… Медсестра протянула шприц, и я решил рискнуть. Левой рукой я принялся гладить Дейзи более энергично, а правой медленно начал вводить препарат; только тут она поняла, что что-то происходит, но лишь вяло посмотрела на меня. Мне хотелось ущипнуть себя. Эта собака никогда не давала к себе прикоснуться, но сегодня она села рядом, лизнула и больше не боялась меня. Я был просто ошеломлен. Миссис Фэллоуз со слезами на глазах наблюдала за нами.

– Она знает, – пробормотала хозяйка, когда я поднял на нее глаза.

– Да, – кивнул я.

Миссис Фэллоуз подошла к шкафу и достала любимую жевательную игрушку Дейзи. Услышав, как открывается дверца, Дейзи насторожилась и завиляла хвостом в радостном ожидании. Она чуть не откусила пальцы хозяйке, хватая игрушку, – не знаю, было ли это связано с ее слепотой или плохим воспитанием, но, как говорится, без комментариев. Собачка проковыляла через всю кухню, подошла к раздвижной двери. Миссис Фэллоуз поднялась и открыла ей дверь – Дейзи действительно была принцессой. Пошатываясь, она вышла в сад, нашла уютное местечко и улеглась там в обнимку с любимой игрушкой. Мы последовали за ней и уселись вокруг металлического стола. Последние лучи солнца золотили верхушки деревьев в конце сада. И меня охватило чувство умиротворенности.

Вечер был просто волшебным: мы прощались с дерзкой маленькой собачкой, но были совершенно спокойны. Мы разговаривали о Дейзи, наблюдали, как она с удовольствием грызет игрушку. Она так и уснула, держа игрушку в зубах.

* * *

В моей жизни никогда не было и не будет более совершенной эвтаназии. Дейзи, которая всю жизнь не давала к себе прикоснуться, приняла меня. Казалось, она догадывалась о наших намерениях. Я много лет был знаком с ее хозяйкой. И сейчас мы сидели за столом, пили чай и вспоминали детские проказы Дейзи. Это было непередаваемо. Миссис Фэллоуз решила похоронить Дейзи в своем прекрасном саду под ее любимым деревом, где ей нравилось лежать теплыми летними вечерами, наблюдая, как день клонится к закату. Но хозяйка беспокоилась, что, если могила будет слишком мелкой, Дейзи могут раскопать лисы. Я сразу же предложил заехать после работы и помочь ей похоронить Дейзи. Миссис Фэллоуз благодарно посмотрела на меня и крепко обняла.

После вечерних консультаций я вернулся в особняк. Миссис Фэллоуз открыла дверь и протянула мне бокал шампанского.

– Нам же нужно помянуть малышку Дейзи, верно?

Я улыбнулся, и мы направились в сад.

Похоронили Дейзи в глубокой могиле в ее кроватке, с любимой игрушкой и лакомствами. Обычно я не выказываю свои эмоции в присутствии клиентов, но, когда мы опускали малышку в могилу, ни миссис Фэллоуз, ни я не смогли сдержать слез.

Что бы ни говорили, но усыпление животных – самая тяжелая обязанность ветеринаров и порой невыносимой болью отзывается в сердце. Но этот день, день прощания с Дейзи, я вспоминаю с чувством тихой радости. Да, эвтаназия – это, безусловно, большое горе, но и грусть может быть светлой.

11. И сегодня…

Я поведал вам историю моей жизни со дня, когда я принимал ягненка в амбаре в Котсволдсе, до работы хирургом-ветеринаром в Южном Лондоне. Я получил диплом четыре с половиной года назад, а с момента моего появления в клинике мистера Бенсона прошло двадцать три года. Когда я пишу заключительные строки моей книги, Трайпод дремлет у меня на коленях – он живет с нами уже больше года. Рад сообщить, что мое психическое здоровье нормализовалось и я по-прежнему безумно люблю свою работу.