Тайное письмо

– Ой, мамочка, – нетерпеливо перебила ее Магда, – не стоит так переживать. Со мной все хорошо. Коров я дою намного лучше, чем готовлю, и ты об этом знаешь. Если я буду отвечать за кухню, мы все будем есть ужасную стряпню. Что у нас на ужин? Только, пожалуйста, не говори, что опять кролик!

– Нам повезло, что у нас есть кролики, – заметила мать. – Многие сейчас голодают. Здесь, в деревне, у нас, по крайней мере, всегда есть еда.

– Знаю, знаю, нам повезло. Ты права. Прости. Я просто немного устала. Полежу полчаса, и все пройдет.

– Конечно. Я позову тебя, когда вернется отец.

Магда легла на кровать, чувствуя, как внутри нее шевелится ребенок, и через несколько минут крепко заснула.

Проснулась она от стука в окно рядом с ее кроватью. Еще не до конца пробудившись, она неохотно поднялась. Ребенок внутри тоже спал, и Магда испытала раздражение из-за того, что их потревожили. Она встала на колени на кровати и выглянула в окно. Уже почти стемнело. Солнце опустилось за горизонт, оставив после себя бледное марево абрикосового цвета, которое постепенно растворялось в чернильном небе. Внизу стоял бородатый мужчина в потрепанном пальто и шляпе. Его возраст трудно было определить, но выглядел он как один из тех бродяг, большинство которых оказывались дезертировавшими немецкими солдатами, которые время от времени приходили на ферму в поисках еды и ночлега.

Магда крикнула:

– Что вам нужно? Если хотите поесть, моя мать даст вам что-нибудь.

– Было бы неплохо перекусить, – ответил мужчина, – если ты оставила что-нибудь для меня… маленькая обезьянка.

– Карл! – закричала Магда. – Это ты?

Он снял шляпу, из-под которой показались неопрятные, давно немытые волосы. Но, несмотря на грязь и бороду, у Магды не оставалось сомнений: это был ее брат.

– Карл! – крикнула она. – Подожди здесь. Я спущусь.

Она сбежала вниз по лестнице и бросилась на кухню.

– Мамочка, мамочка… это Карл! Он на улице!

Кете бросила кролика, которого разделывала на кухонном столе.

– Карл… где?

Вместе они выбежали во двор. Карл протянул руки, и мать, всхлипывая, упала к нему в объятия.

– Мой мальчик, мой мальчик! – это все, что могла сказать Кете.

Магда прыгала вокруг них, ей тоже хотелось обнять брата.

– Поверить не могу! – воскликнула она. – Ты вернулся… ты действительно вернулся!

Пока он обнимал мать, широко улыбаясь поверх ее головы сестре, во дворе послышались знакомый цокот копыт и стук телеги.

– Скорее, – сказала Магда, – заходи в дом. Наверное, это отец возвращается с поля. Но, может быть, и наш сосед Герхарт.

Она затолкала Карла и мать в дом и захлопнула за собой дверь, после чего выглянула в кухонное окно во двор.

– Поднимайся наверх, – прошептала она брату.

– Может, сначала я обниму тебя? – спросил он.

– Позже. Ступай… скорее!

Через несколько мгновений она услышала голос Петера, который спокойно разговаривал со своей любимой кобылой, пока вел ее в сарай.

– Все в порядке! – крикнула она брату. – Это папа. Можешь спускаться.

На кухне Магда бросилась к нему.

– О Карл, Карл! Я уже думала, что мы никогда тебя не увидим!..

– Знаю, маленькая обезьянка, – сказал он, покрывая поцелуями ее волосы. – Но ты ведь теперь уже не та малышка? – спросил он, отпуская ее. – И куда подевались твои косички?

– Я их остригла. Надоело, что меня вечно за них дергают, – рассмеялась она, ероша свои короткие волосы.

– Магда… – Карл наконец заметил ее раздувшийся живот.

– Да, – спокойно сказала она, – я беременна. Нет, я не планировала этого. И нет, пока ты сам не спросил, я не замужем.

В ту же секунду на его лице появилось выражение растерянности. Он нежно погладил ее по щеке.

– Все хорошо, – проговорила Магда. – Я потом тебе расскажу, не сейчас. Садись вот здесь, лицом к двери. Я хочу посмотреть, как отреагирует папа.

Петер был из тех людей, кто привык к определенному распорядку жизни. Каждый вечер, возвращаясь домой, он снимал сапоги и ставил их сбоку от двери. Потом стягивал свою длинную безрукавку и вешал ее на гвоздь. Этот вечер ничем не отличался от предыдущих; только когда отец обернулся, на его лице появилось изумление, словно он увидел призрак.

– Здравствуй, папа, – тихо сказал Карл. – Я вернулся.

Лицо Петера сморщилось от нахлынувших эмоций, пока Карл шел к нему. Он был на голову выше отца, и, когда обнял его и погладил по волосам, Петер стал всхлипывать, прижимаясь к груди сына.

– Все хорошо, – успокаивал его Карл. – Со мной все хорошо. Мы снова вместе… наконец-то.

Семья засиделась допоздна. Магда не хотела портить радостное настроение от возвращения Карла и рассказывать о том, что с ней приключилось.

– Нет, – настойчиво отвечала она всякий раз, когда он обращался к ней. – Я тебе потом расскажу. Мы хотим узнать, чем ты занимался все это время.