Таинственная лама и криминальная драма

– Нам так и не удалось обменяться кольцами, как мы планировали. Поэтому я решила: пусть оно хотя бы так останется у него, – Милли снова всхлипнула и посмотрела на свою руку, на которой колец не было.

– Он сказал, что купил мне самое прекрасное в мире кольцо. С бриллиантом в форме груши, обрамленным дорожкой из мелких камней. А я всегда любила груши.

Оливер кашлянул: я поняла, о чем он думает. Милли сама напоминала грушу.

– Оно, наверное, было очень красивым.

И подозрительно знакомым. В Калифорнии я, мягко скажем, нечасто видела обручальные кольца с бриллиантом-грушей, однако здесь одно такое мне встретилось – и совсем недавно.

– Жаль, что кольца я так и не увидела, – Милли встрепенулась, поскольку мы услышали звук открывающейся двери.

Она снова вытерла платком глаза и встала.

– Милли! – выкрикнула Элеанор.

Старуха медленно ковыляла к двери в гостиную. За ней шла Джессика Грейс, ее лицо отчетливо говорило, что никакой радости от компании старой грымзы она не испытывала. Впрочем, винить ее в этом было трудно: Элеанор Холл у кого угодно способна вызвать кислую мину. Однако, завидев всех нас в комнате, где, видимо, нечасто бывали гости, Джессика мигом преобразилась.

– Мисс Элеанор замечательно провела время в книжном клубе! – объявила Джессика с лучезарной улыбкой.

Как и на фестивале, выглядела она нарочито просто: обычная футболка, джинсы, убранные в хвостик волосы, никаких украшений. Так она казалась даже моложе своих лет, но определенная жесткость в ней все равно ощущалась.

– Отвратительная книжка, – процедила Элеанор.

Хотя, возможно, эта жесткость – лишь следствие общения со старой кошелкой.

– Но печенья ведь вам понравились, – весело возразила Джессика. В ее словах, однако, мне послышалось скрытое раздражение.

Элеанор смерила красотку преисполненным ненависти взглядом. Какой бы дряхлой она ни была, интонацию она уловила. Затем Элеанор повернулась к дочери:

– Ты говорила, у тебя сегодня много работы по дому. Что в таком случае здесь делают эти двое?

– Мы зашли посмотреть на волшебные одеяла, которые шьет Милли, – поспешила я прийти Милли на выручку. – Оливер в среду улетает в Лос-Анджелес, вот он и захотел купить себе одно.

Милли посмотрела на меня с удивлением, которое тут же сменилось благодарностью.

Элеанор, напротив, бросила на Оливера презрительный взгляд и фыркнула:

– И почему я не удивлена?

Оливер переглянулся со мной, как бы спрашивая: «Что, черт возьми, это значит?» Не то чтобы геи из Калифорнии были известны своей любовью к стеганым одеялам.

– Милли, я еще нужна тебе или могу идти? – спросила Джессика, которой явно не терпелось поскорей убраться из этого дома. Ровно как и нам.

– Нет. Приходи завтра посидеть с мамой, когда у меня будет женский кружок.

– Без проблем, – Джессика помахала нам рукой. Я позавидовала легкости, с которой та нашла способ сбежать. – До завтра, мисс Элеанор.

Не дожидаясь ответа, Джессика захлопнула за собой дверь.

– Устала. Пойду вздремну, – пробурчала Элеанор и зашаркала прочь из комнаты. По пути она вдруг неловко оперлась на свою трость и чуть не упала, в последний момент ухватившись за дверной косяк. Видимо, эти трости с четырьмя ножками не так уж и надежны. Милли бросилась к ней на подмогу.

– Мама, ты в порядке?

– Сколько тебе талдычу, мне нужна новая трость, – проворчала Элеанор.

Я пригляделась: одна из ножек у трости отвалилась – именно поэтому старуха и потеряла равновесие.

– Я помню. Обещаю, завтра сходим в аптеку, – придерживая маму под руку, Милли повернулась к нам. – Я оставлю вас на минутку? Доведу маму до комнаты.

– Конечно, – ответила я. – Нам с Оливером все равно уже пора. Не стоит нас провожать.

Милли кивнула, и они с мамой пошли по коридору.

Оказавшись на залитой солнцем улице, Оливер выдохнул:

– Пресвятые Саймон с Гарфанкелом, неужто мы наконец выбрались! И как только эта бедняжка выносит старую ведьму?

– Без понятия, – ответила я и направилась к нашим велосипедам. – Но сейчас я верю, что Милли не могла убить Клиффа. Он был для нее шансом сбежать отсюда. Уверена, она бы вышла за него, даже если б знала, что он охотится за ее деньгами.

Оливер сложил подножку у велосипеда и уселся в седло.

– Согласен. Мне вообще начинает казаться, что мерзкая старуха и сама могла порешить Клиффа.

Даже в это поверить теперь было легче, чем в причастность тихони Милли.

– Милли, значит, вычеркиваем, – заключил Оливер. Он катился под горку не крутя педали.

Вычеркиваем. Элеанор тоже. Какой бы противной она ни была – ей вряд ли удалось бы даже пройти по коридору со своей сломанной тростью и не убиться. Тут меня осенило, и я ударила по тормозам.

Увидев, что я остановилась, Оливер тоже резко затормозил, пустив велосипед небольшим юзом по гудрону.

– Все в порядке, Соф?

Я улыбалась, как ненормальная.

– Да. Я знаю, кто это сделал.

– Что?

Я не ответила, так как на всех парах уже мчалась домой.

Головную боль, на удивление, как рукой сняло.

– Клифф любил женщин помоложе, так? – спросила я у Оливера. – Готова поспорить, что деньги он все равно любил больше.

XIII