Таинственное послание

– Классно, – прокомментировала Журавлева. – И что было на этой карте?

– Да в том-то и дело, что ничего, – разочарованно произнес я. – Вот она, обычная карта, которая есть у каждого.

Я развернул перед ними карту полностью, Юрка с Евой стали ее внимательно рассматривать.

– Действительно, ничего нет, – заметил Гислер. – Ну и в чем смысл?

– Не знаю, – развел я руками. – Вот я и решил все вам рассказать, надеясь, что вы мне что-нибудь посоветуете.

Может быть я где-нибудь ошибся или еще что.

– Если уж на то дело пошло, то я расскажу свою версию, – после недолгого молчания произнес Юрка.

– Какую версию? – полюбопытствовала Ева.

– После того, как мы немного повздорили, я попытался самостоятельно расшифровать послание, – объяснил Юрка.

– Ничего себе, – присвистнула Журавлева. – Ну, выкладывай!

– О результате первого стиха вы знаете, но я все-таки напомню еще раз, – предложил Гислер. – Я увидел по телевизору объявление о происшедшем дорожно-транспортном происшествии и просьбе откликнуться свидетелей. Я и оказался тем самым свидетелем и пошел в милицию. И так получилось, что то милиционер, то Ева повторяли мне все время про гражданский и человеческий долг. Слово «долг» и оказалось необходимым для второго стиха. Надо было найти другой смысл, и я вспомнил о своем давно забытом долге одному пацану, Мишке. Я пошел вернуть ему деньги и нашел его в магазине, его мама мне сообщила, что он ищет что-то к Новому году. Я разговорился с ним, он сказал, что для младшего братишки надо придумать костюм на елку, вот он и ломает голову, что делать. Я вернул ему долг, и оказалось, что очень вовремя.

– А потом ты увидел меня, – сказала Ева.

– Совершенно верно, поддакнул Юрка. – Ты придумала такой классный костюм, и нам как раз на все хватило денег, включая те деньги, что я ему вернул.

– Продолжай, – предложил я, задумавшись.

– В моей памяти запечатлелась картина, связанная с этим новогодним костюмом, – рассказывал Гислер дальше. – И как раз в тот момент, когда мы должны были заниматься английским, я прочитал третье четверостишие и вспомнил, что учительница просила меня помочь украсить актовый зал к елкам. И я тоже, как и ты, Антон, спросил у нее, куда мне идти. Она сказала, что надо идти туда, где интересно и где тебя окружают понимающие люди.

– Это уже интересно, – отреагировал я на такое совпадение.

– И куда ты пошел?

– Я отправился на баскетбольный матч, где нас с Игорем, мы там с ним познакомились, чуть не атаковали болельщики соперников. И Игорь посоветовал мне отправляться домой и не искать больше приключений, – ответил Юрка. – Правда я все время сомневался, правильно ли я все разгадал.

– Да, меня тоже мучили сомнения по этому поводу, – признался я.

– Последнее четверостишие я прочитал дома и сделал все также как Антон, – объяснил Юрка. – Только в отличие от него передо мной находилась не карта, а книга.

– Книга? Что за книга? – заинтересовался я. – Автора ты помнишь?

– Автора не помню, а в названии что-то говорится то ли про рассвет, то ли про закат, – рассказал Гислер.

– Ну почему ты ее с собой не принес? – стал возмущаться я.

– Можно подумать я знал, о чем мы тут будем разговаривать, – ответил Юрка.

– Ты прав, – признал я. – Вот если бы я взглянул на книгу, может быть тогда бы что-нибудь прояснилось.

– Ну, теперь пришла моя очередь, – вступила в разговор Ева, пока мы с Юркой разбирались.

– Ты о чем? – чуть не хором воскликнули мы.

– Думаете вы одни такие умные, – заметила Журавлева.

– Я припоминаю твою историю с заблудившейся девочкой, – сказал Юрка. – Было еще продолжение?

– У вас было, а почему у меня его быть не могло? – гневно заявила Журавлева.

– Успокойся, Ева, никто на тебя не нападает, – остановил я назревающую бурю. – Это просто здорово, что ты тоже сама по себе занималась расшифровкой этого послания. Я с нетерпением жду, когда ты расскажешь о своих результатах, честное слово.

– Ладно, я тебе верю, – смирилась Журавлева. – Короче говоря, после первого четверостишия я помогла заблудившейся девочке Юле найти свою бабушку. И тем словом, от которого я должна была отталкиваться во втором стихе, оказалось слово «дорогая». Правда я далеко не сразу к этому пришла, пришлось немного попотеть. Сначала я думала, что это слово «бабушка».

А в послании говорилось, что надо идти в подходящее место. А какое могло быть подходящее место, если у меня обе бабушки уже умерли.

– И что, неужели ты отправилась на кладбище? – мне стало так смешно, когда я представил Журавлеву, крадущуюся между могилами.

– Представь себе, отправилась, – гордо произнесла Ева.

– Так вот значит, что тебе бабушка сказала на спиритическом сеансе, – вдруг заявил Гислер и бросил в Еву подушкой. – Клад, значит, можно найти, да?

– В чем дело? О чем вы говорите? – я совершенно ничего не понимал.