Таинственное происшествие в Стайлз

- Давайте рассуждать здраво. Допустим, есть человек, который хочет отравить собственную жену. Он не богат, но ухитряется постоянно обеспечивать себя деньгами. Поэтому надо предположить, что хитрости ему не занимать. И как же он осуществляет свой замысел? Он спокойно идет в ближайшую аптеку, покупает стрихнин, ставит свою подпись в журнале и сочиняет при этом глупейшую историю про несуществующую собаку. Но в этот вечер он не использует яд, нет, он ждет, пока произойдет скандал с женой, о котором знает весь дом, и, следовательно, навлекает на себя еще большее подозрение. Он не пытается защитить себя, не представляет даже мало-мальски правдоподобных алиби, хотя знает, что помощник аптекаря непременно выступит с показаниями... Нет, друг мой, не пытайтесь меня убедить, что на свете существуют подобные идиоты. Только сумасшедший, решивший покончить счеты с жизнью, может вести себя подобным образом.

- Но тогда я не понимаю, - начал я...

- Я тоже не понимаю! Я, Эркюль Пуаро!

- Но если вы уверены, что Инглторп невиновен, скажите, зачем же ему было покупать стрихнин?

- А он его и не покупал! - Но Мэйс узнал его!

- Простите, друг мой, но Мэйс видел всего лишь человека с черной бородой, как у мистера Инглторпа, в очках, как у мистера Инглторпа, и одетого в экстравагантные наряды мистера Инглторпа. Он при всем желании не мог бы узнать человека, которого ни разу не видел вблизи, ведь он всего две недели, как поселился в Стайлз Сент-Мэри, к тому же миссис Инглторп имела дело в основном с аптекой Кута в Тэдминстере.

- Вы хотите сказать...

- Друг мой, помните те два факта, на которые я просил вас обратить внимание? Первый пока оставим, а какой был второй?

- То, что Альфред Инглторп одевается крайне необычно, имеет черную бороду и носит очки, - процитировал я по памяти.

- Правильно. А теперь предположим, что кто-то хочет, чтобы его приняли за Джона или Лоуренса Кавендиша. Как вы думаете, легко это сделать?

- Н-нет, - пролепетал я удивленно. - Хотя, конечно, актер...

Но Пуаро резко перебил меня.

- А почему это трудно? Да потому, мой друг, что оба они гладко выбриты.

Чтобы среди бела дня кого-нибудь приняли за Лоуренса или Джона, надо быть гениальным актером и обладать при этом определенным природным сходством. Но в случае Альфреда Инглторпа все гораздо проще. Его одежда, борода, очки, скрывающие глаза, - все это легко узнаваемо. А какое первое желание преступника? Отвести от себя подозрения! Как это проще всего сделать? Конечно, заставить подозревать кого-нибудь другого! Мистер Инглторп очень подходил для этой роли. В глазах обитателей дома Альфред Инглторп всегда был человеком, способным на любую подлость. Такое предвзятое отношение и привело к тому, что он сразу попал под подозрение. Но чтобы погубить его наверняка, требовался какой-нибудь неопровержимый факт, скажем, то, что он собственноручно купил стрихнин. Учитывая его характерную внешность, организовать это было совсем нетрудно. Не забывайте, мистер Мэйс никогда по-настоящему не общался с Альфредом Инглторпом, как же он мог догадаться, что человек в одежде мистера Инглторпа, в его очках и с его бородой не был мистером Инглторпом?

- Возможно, это и так, - согласился я, сраженный, красноречием своего друга, - но почему в таком случае Альфред не сказал, где он находился в шесть вечера в понедельник?

- Действительно, почему? - тихо спросил Пуаро. - Наверное, если его арестуют, он скажет это, но я не могу доводить дело до ареста. Мой долг в том, чтобы Инглторп понял, какая над ним нависла угроза. Конечно, молчит он неспроста, наверняка есть какая-то мерзость, которую он хочет скрыть. Хотя Инглторп и не убивал свою жену, он все равно остается негодяем, которому есть что скрывать.

- Что же это может быть? - подумал я, побежденный доводами Пуаро. Однако в глубине души я все еще питал слабую надежду на то, что первоначальная ясная схема, в которую укладывались все свидетельские показания окажется в конце концов верной.

- А вы сами не догадываетесь? - спросил Пуаро, улыбаясь.

- Нет.

- А мне вот недавно пришла в голову одна идея, которая теперь полностью подтвердилась.

- Вы мне не говорили об этом, - сказал я с упреком. Пуаро развел руками.

- Простите, друг мой, но вы сами держали меня на некотором отдалении. Скажите, Хастингс, я убедил вас, что он не должен быть арестован?

- Отчасти, - нерешительно произнес я, будучи совершенно равнодушен к судьбе Инглторпа и полагая, что припугнуть его будет нелишне.

Пуаро внимательно посмотрел на меня и вздохнул.

- Ладно, друг мой, скажите мне лучше, что вы думаете о фактах, которые всплыли во время дознания?

- По-моему, мы не услышали ничего нового.

- Неужели вас ничто не удивило?

Я сразу подумал о показаниях Мэри Кавендиш.

- Что, например?

- Ну, скажем, выступление Лоуренса Кавендиша. У меня стало легче на душе!

- А, вы говорите о Лоуренсе? Но ведь он всегда отличался излишней впечатлительностью.

- И тем не менее вам не показалось странным его предположение, что причиной смерти миссис Инглторп могло быть лекарство, которое она принимала?