Таинственные чары

Так многие люди преувеличивают свои проступки до того, что считают себя после смерти неминуемой жертвой высшего осуждения и вечного пламени, и полагают свои грехи до того преступными, что они как будто бы недоступны Божьему Милосердию; напротив другиe считают себя беседующими с ангелами и св. угодниками; эти субъекты, разумеется, сохранили идеи свои с детства и они укоренились в памяти до того, что стали преследовать их до болезненного припадка.

То же самое можем видеть на других лицах, у которых ни чем не выживешь идею о колдунах, ворожеях и чарах до самой смерти. Это происходит от укоренившихся с детства идей, понятие о которых существует в их воображении. Часто встречаем таких людей, которые слышат голоса, говор, звуки то приятные, то раздирающие душу; все это может быть следствием той обстановки и условий, при которых были слышаны когда-то эти звуки и голоса и от степени раздражительности мозга в то время.

Из сказанного можно заключить, что причина умственных болезней заключается в идее, которая упорно и сильно развита до той степени, что нарушила правильную связь идей и их сочетание, иначе – сильное местное раздражение в мозгу, с расслаблением органа суждения.

Нельзя же вообразить себе, что дома сумасшедших наполнены исключительно духовидцами или редкими феноменами. Смешно было бы верить, если воображаемый сумасшедший уверяет, что он генерал или государь; есть некоторые из них, воображающие себя демонами, ангелами, силачами; другие уверяют, что они отлиты из стекла и потому боятся неосторожно шевельнуться, чтобы не превратиться в осколок; некоторые из этих несчастных воображают, что они не должны есть, и что этим только могут спастись; некоторым нельзя ничего есть или пить, потому, что всё им кажется облитым кровью. Иным кажется, что у них во лбу лягушки, пауки и другие вещи, о которых никак не могут забыть. Множество самых разнообразных идей пораждают больных субъектов. И все эти идеи проявляются, как замечают, от преобладающей идеи в мозгу; пример самый обыкновенный можем видеть на жертвах платонической любви, у которых потрясенный мозг ежеминутно останавливается на идее о милом. Этим сумасшествием страдают чаще невинные девушки.

Один излечившийся от лихорадки, сопровождаемой бредом, постоянно говорил всем и каждому, что он состоит из двух человек, из которых один лежит в постели, а другой весело прогуливается по окрестностям.

Барталин упоминает об одном сумасшедшем, который воображал свой нос до того длинным, что предостерегал прохожих, чтобы кто не задел за него или не наступил, а поэтому не решался выходить из дома. Множество примеров самого разнообразного рода повреждений мозга можно видеть во всех частях света и по большей части следствием женского умопомешательства есть суеверный страх или религиозная восторженность.

Обыкновенно принимают, что орган чудесного (по френологии) развивает в себе раздражительность в высшей степени, и привлекает к себе всю жизненную влагу, сосредоточивая ее на одном пункте.

При этом суждения и разум умолкают, а идеи чудесного беспрепятственно развиваются всё более и более. Вскоре потом начинаются заблуждения чувств и помешательство обнаруживается.

Вот тоже откуда могут проистекать наши понятия о людях, видавших бесов, привидений и разговаривавших с ними; также и множество прочих предметов, для других непонятных – это от людей уже помешанных.

КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ.

Часть III Гадания и предсказания

Угадать, предчувствовать, предсказать – все эти действия приводятся к одному, то есть предузнать, что произодёт в скором или в неопределенном времени.

Определение происшествия в будущем отчасти всегда можно себе составить каждому.

В будущем каждому из нас, читатель, предстоит смерть. Это верно, хотя это не есть предугадывание вперед, потому что это известно; но это знание тогда может быть названо предсказанием, когда оно будет разрешено в смысле, какой смертью может умереть человек, в каком возрасте и прочее. Мы можем себе сами предугадать, что если нам не будет предстоять насильственной смерти, то жизнь наша сохранится долее, если будем во всем умеренны; точно также мы не должны считать того предсказателем, кто нам скажет, «что если проживете до завтра» то будете кушать и спать.

Но тот, кто может определить, что именно кушать, где и на чем спать, может уже назваться прорицателем.

До некоторой степени каждый может предугадать себе что-либо и тем более определеннее, когда есть к тому повод и возможность обсудить вопрос разного рода умозаключениями в связи с ним.

Так например: получу ли завтра деньги?