Таинственный незнакомец

– Очень. Я была рада получить настоящее образование. Это изменило мою жизнь. – Прислонившись к стене, она сделала еще один глоток вина, а потом задумчиво продолжила: – Конечно, жить в пансионе не то же самое, что иметь нормальную семью. Ученицы лишались воли из-за своей зависимости от преподавателей. Если нам было плохо или становилось грустно, мы держали это при себе и старались заняться каким-нибудь делом. Мисс Примроуз хотела научить нас стойкости и уверенности в себе. – Гаррет помолчала, задумчиво покусывая нижнюю губу. – Иногда мне кажется… возможно, я приняла эти уроки слишком близко к сердцу.

– Почему вы так говорите? – Опершись плечом на стену, он внимательно слушал. Его большое надежное тело оказалось почти вплотную к ней.

Гаррет вдруг испытала досаду – слишком уж разговорилась.

– Я, наверное, утомила вас: болтаю и болтаю о своем детстве. Давайте сменим тему. Как вы…

– Мне нравится эта тема, – перебил ее Рэнсом низким бархатным голосом. – Итак, что вы собирались еще рассказать?

Для храбрости она глотнула еще вина.

– Только то, что я… у меня такая особенность – держать всех на расстоянии, даже близкую подругу леди Хелен. Я утаиваю от нее то, что может ее шокировать или огорчить. Виной тому – моя работа… а возможно, потеря матери… Я никого не могу близко к себе подпустить.

– Это дело привычки, вот и все. – Свет от уличного фонаря замерцал сапфирами в глубине его глаз. – Когда-нибудь вы найдете того, кому сможете доверять, откинете забрало, и тогда тайн не останется.

Их разговор прервала молоденькая девчушка, которая шла по тротуару перед домом собраний и выкрикивала:

– Цветы! Цветы! Свежесрезанные цветы! – Увидев Рэнсома и Гаррет, она остановилась. – Букетик цветов для леди, сэр?

Длинные черные волосы девушки прикрывал цветастый шарф, а поверх темного платья был надет лоскутный фартук. В руках она держала плоскую корзинку, заполненную маленькими букетиками.

– Нет необходимости… – начала Гаррет, но Рэнсом не обратил на нее внимания, рассматривая букетики из роз, нарциссов, фиалок, незабудок и гвоздик.

– Сколько? – спросил он цветочницу.

– Фартинг, сэр.

– Вам нравятся фиалки? – спросил Рэнсом у Гаррет.

– Нравятся, – неуверенно ответила та.

Он вручил цветочнице шестипенсовик и выбрал цветы.

– Благодарю, сэр! – Девушка заторопилась прочь, словно боялась, что он передумает.

С букетиком фиалок в руке Рэнсом повернулся к Гаррет и умело вставил перетянутые ленточкой стебли в петлицу на лацкане ее жакета.

– Из фиалок делают прекрасный тоник для очищения крови, – неуклюже заметила Гаррет, почувствовав, что нужно чем-то заполнить возникшую паузу. – А еще они прекрасно помогают при кашле и высокой температуре.

На щеке Рэнсома появилась трудноуловимая ямочка.

– А еще они прекрасно подходят женщине с зелеными глазами.

Смущаясь, Гаррет опустила взгляд на букет, дотронулась до бархатистых лепестков и тихо проговорила:

– Спасибо. В первый раз мужчина дарит мне цветы.

– Подумаешь, какое сокровище… – Пристальный взгляд обжег ее лицо. – Значит, вы так сильно запугали мужчин?

– Да, вот такая я ужасная, – призналась она и озорно улыбнулась. – Я независима, у меня есть свое мнение, и я люблю командовать людьми. Во мне отсутствует женская деликатность. Место, занимаемое мною, либо оскорбляет, либо пугает мужчин, а иногда то и другое одновременно. – Она пожала плечами, продолжая улыбаться. – Так что мне никогда не преподносили ничего более существенного, чем одуванчики. Но оно того стоит, потому что я живу так, как хочу.

Рэнсом смотрел на нее, словно зачарованный, и наконец тихо произнес:

– Вы просто королева. Даже если я объеду весь мир, страну за страной, то все равно не найду женщину, у которой будет хотя бы половина ваших достоинств.

Гаррет показалось, что колени у нее стали как из желатина. Где-то в глубине уплывающего сознания возникло четкое понимание, почему ей стало так тепло и уютно и почему так хочется поболтать. Подозрительно посмотрев на бутылку, она отдала ее Рэнсому.

– Мне достаточно.

Он вскинул брови.

– Вы выпили всего ничего, даже полевая мышь от такого количества не запьянеет.

– Дело не только в вине: в клинике доктор Хевлок налил мне виски по случаю дня рождения, а нужно сохранять ясность ума.

– Для чего?

С трудом, но она все-таки нашла ответ, однако промолчала.

Рэнсом завлек ее глубже в тень и положил ее голову себе на плечо. Гаррет почувствовала, как он нежно гладит ее по щеке, словно проводит пальцем по крылышку маленькой пичужки или по лепестку мака, который так легко оторвать. Сладковатый аромат фиалок словно прилип к его пальцам. «Всю оставшуюся жизнь, – подумала она, – запах фиалок будет напоминать мне об этой минуте».

– Вы привыкли постоянно контролировать себя, – услышала она его тихий голос, и дрожь охватила все тело, – каждую секунду, дни напролет, потому что некому удержать вас от неверного шага. Но я дам вам отпуск на одну ночь. Вот мои руки, которые не позволят вам упасть. Выпейте еще вина, если хотите. Попозже заиграет музыка и начнутся танцы. Я куплю ленту для ваших волос и поведу вас в вальсе. Что скажете на это?