Таинственный остров

XVII. Завещание капитана Немо

Утро уже наступило, но ни один луч не проникал в подземную пещеру. Был час прилива, и морские волны заливали вход. Но электрический свет, вырывавшийся из окон «Наутилуса», не ослабевал, и водная гладь сверкала далеко вокруг.

Капитан Немо, чрезвычайно ослабевший, лежал на диване. Колонисты предлагали перенести его в Гранитный дворец, но он не соглашался. Он выразил твердое желание остаться на «Наутилусе» и тут ожидать смерти, которая была уже недалека.

Пока он лежал с закрытыми глазами, почти в забытьи, Смит и Спилетт от него не отходили.

Капитан Немо тихо угасал. Жизнь оставляла это тело; некогда могучее тело стало хрупкой оболочкой души, готовой расстаться с миром. Вся жизнь сосредоточилась в сердце и в мозгу.

Смит и Спилетт шепотом советовались, что делать.

— Нельзя ли его спасти? — говорил Смит.

— Невозможно! — отвечал Спилетт.

— Нельзя ли продлить его жизнь хотя бы на несколько дней?

— Не думаю.

— Надежды нет?

— Он сам сказал, что ему ничто не поможет и что он ожидает смерти и не боится ее. Мы не можем тут помочь…

— Да отчего он умирает, от какой болезни? — спросил подошедший Пенкроф.

— Он угасает от слабости, от истощения сил, — отвечал Спилетт.

— А что, если бы мы его вынесли на вольный воздух? — продолжал моряк. — На вольный воздух да на солнышко? Может, он бы и ожил…

— Нет, Пенкроф, ему уже ничто не поможет, — отвечал инженер. — Да он и не согласится расстаться со своим «Наутилусом». Он жил на нем тридцать лет и на нем желает умереть.

Капитан Немо расслышал ответ Смита, открыл глаза, приподнялся и сказал слабым, но внятным голосом:

— Вы не ошибаетесь. Я должен — и я желаю — умереть здесь. У меня к вам просьба.

Смит и остальные колонисты приблизились к дивану, оправили подушки и расположили их так, чтобы умирающему было удобнее.

Капитан Немо словно прощался со своим жилищем. Он подолгу смотрел на все картины, которые висели на стенах, затянутых великолепными гобеленами, на скульптуры — уменьшенные бронзовые и мраморные копии прославленных статуй, — стоявшие на пьедесталах; прекрасный орган, поставленный у задней стены; витрины, заполненные всякими диковинами, окружавшие устроенный в середине зала бассейн, где красовались прекраснейшие образцы морской фауны и флоры: водоросли, морские травы, морские животные, подобные растениям, и растения, подобные животным, жемчужные раковины и нитки бесценных жемчугов; наконец его взгляд остановился на словах, начертанных над дверью этого музея и являвшихся девизом «Наутилуса»:

Mobilis in mobile[46].

Казалось, он в последний раз любовался этими дивными творениями искусства и природы, которыми ограничил свой кругозор за долгие годы жизни в глубинах океана.

Смит безмолвно ожидал, когда капитан Немо к нему обратится.

Спустя несколько минут, в которые он, вероятно, припомнил всю свою жизнь, все свои радости и печали, капитан Немо сказал колонистам:

— Вы считаете, что вы мне обязаны?

— Капитан, мы рады бы ценой нашей жизни продлить вашу!

— Хорошо, — проговорил капитан Немо, — хорошо… Обещайте мне в точности исполнить мою последнюю волю, и вы мне этим заплатите за все, что я для вас сделал.

— Мы вам это обещаем, — отвечал Смит.

— Завтра я умру, — сказал капитан Немо.

— О нет!.. — воскликнул Герберт.

Капитан Немо знаком остановил Герберта и продолжал:

— Завтра я умру. Я не желаю другого гроба, кроме «Наутилуса». Это будет мой гроб. Все мои друзья покоятся в глубине океана, и я желаю похоронить себя там, где они.

Колонисты слушали в глубоком молчании.

— «Наутилус» не может выйти из этой пещеры, потому что путь заступает скала, поднявшаяся у самого выхода, — продолжал капитан Немо, — но он может опуститься на дно пучины и увлечь с собой мою бренную оболочку. Завтра, после моей смерти, вы оставите «Наутилус». Все, что на нем находится, должно исчезнуть вместе со мной. Принц Даккар оставит вам на память только маленькую шкатулку… В ней лежат бриллианты на несколько миллионов; по большей части с ними связаны воспоминания о той поре моей жизни, когда я был супругом и отцом, когда верил, что на земле возможно счастье. А еще там лежат отборные жемчуга, найденные мной и моими друзьями на дне морей. Со временем вы можете с пользой распорядиться этим богатством. В ваших руках, господин Смит, и в руках ваших товарищей богатство вредить не может.

Он ослаб и должен был остановиться. Через несколько секунд, собравшись с силами, он заговорил снова:

— Завтра вы возьмете эту шкатулку, оставите эту комнату и запрете двери; затем вы подниметесь на платформу «Наутилуса», закроете все окна…

— Мы все это сделаем, капитан, — отвечал Смит.

— Хорошо. Вы сядете в лодку, в которой приплыли сюда, и возвратитесь домой… Но прежде чем вы оставите «Наутилус», вы пройдете на корму и там откроете два больших крана — эти краны находятся на грузовой ватерлинии. Вода проникнет в резервуары, и «Наутилус» тихо опустится на дно океана…

Смит сделал невольное движение. Капитан Немо прибавил:

— Не беспокойтесь, вы похороните мертвого.