Таинственный остров

Решено было спешить с постройкой корабля, и Смит — больше, чем когда-либо, — помогал рабочим. Неизвестно, что готовило им будущее. Иметь в своем распоряжении большое хорошее судно, на котором можно будет пуститься в плавание даже в бурю, а при случае предпринять и длительное путешествие, значило иметь лишний шанс на спасение. Если, закончив постройку судна, колонисты не решатся сразу покинуть остров Линкольна и добраться до Полинезии или берегов Новой Зеландии, то во всяком случае они смогут посетить остров Табор, чтобы оставить там записку с указанием нового местонахождения Айртона. А сделать это необходимо на тот случай, если шотландская яхта вновь появится в здешних водах. Не стоило пренебрегать подобной возможностью!

Постройка шла чрезвычайно быстро.

— Нам необходимо закончить к первым числам марта, — говорил инженер, — иначе не успеем посетить Табор: начнутся равноденственные ветры и плавание сделается невозможным.

— Постараемся, постараемся, господин Смит! — отвечал Пенкроф.

Пенкроф, можно сказать, не выпускал из рук инструментов и ворчал всякий раз, когда кто-нибудь оставлял топор и брал ружье.

— Опять на охоту!

— Помилуй, Пенкроф, — улыбаясь, отвечал Герберт, — надо же поохотиться.

— Пожалуй, дружок, пожалуй, — вздыхал моряк, — только лучше бы не бросать работы. И что вам далась эта охота!

— Но если мы совсем перестанем охотиться, Пенкроф, так у нас и дичи не будет!

— И без дичи можно обойтись, — отвечал Пенкроф. — Да и надоела уж дичь, как горькая редька!

— Мы скоро вернемся, Пенкроф. Не волнуйся!

Охотники уходили, Пенкроф ворчал им вслед и, рассердившись, работал за шестерых.

Все лето стояла дурная погода; в продолжение нескольких дней была страшная жара, сопровождаемая сильными грозами. С зари до зари слышались громовые раскаты.

Конец 1868 года прошел в работе, ради судна были почти позабыты все прочие дела. Через два с половиной месяца шпангоуты были поставлены на место и прикреплены первые доски бортовой обшивки. Уже сейчас можно было смело утверждать, что Сайрес Смит не зря работал над чертежами судна: оно могло выдержать любые испытания.

1 января 1869 года ознаменовалось особенно сильной грозой, несколько раз на остров падала и молния. Громадные деревья были сожжены, в том числе великолепные каркасы, окружавшие новый птичий двор, построенный на южном берегу озера. Не были ли связаны эти грозы с теми мощными сдвигами, которые происходили в глубинных слоях земного шара? Сайрес Смит склонялся к этому предположению, тем более что полоса гроз сопровождалась усилением деятельности вулкана.

3 января Герберт, поднявшись на рассвете на плато, чтобы оседлать онагра, увидел, что над вершиной вулкана стоит столб дыма. Он поспешил сообщить это колонистам, которые тотчас же собрались.

— Эге! — воскликнул Пенкроф. — Это уж не пары, а как есть настоящий дым! Наш вулкан не только дышит, а уж курит!

Моряк довольно метко выразил изменение, произошедшее в кратере вулкана. Уже три месяца из него вырывались пары, свидетельствовавшие, что внутри его кипят расплавленные минеральные вещества, а теперь вместо паров из него валил густой дым, поднимавшийся в виде сероватой колонны, которая расстилалась шатром над вершиной горы.

— Какой густой дым, — сказал Герберт, — и как высоко поднимается!

— Да, да, огонь выбрасывает в трубу, — сказал Спилетт.

— И мы не можем его потушить! — прибавил Герберт.

— Надо бы по-настоящему прочищать вулканы, — заметил самым серьезным тоном Наб.

— Хорошо придумано, Наб! — воскликнул Пенкроф. — Только кто ж польстится на такую работу? Ты, что ль, возьмешь метелку да пойдешь в трубочисты? — И Пенкроф расхохотался.

— Друзья, — сказал Смит, подходя к товарищам, от которых до тех пор стоял поодаль, — я не скрою от вас, что нам грозит скорое извержение.

— Ну так что ж, господин Смит, — отвечал Пенкроф, — мы посмотрим, что это за извержение такое, и, если оно стоит того, мы ему похлопаем, как хлопают в театрах, когда актеры отлично играют. Бояться же, надо полагать, нам нечего?

— Кажется, нечего, Пенкроф, — отвечал Смит. — Дым выходит из старого кратера, значит лаве открыт прежний путь, а прежде она выливалась по северному склону горы. Но…

— Но так как извержение ничему не служит и не принесет нам никакой пользы, лучше, если бы его не было, — сказал Спилетт.

— Кто знает, господин Спилетт, — возразил моряк, — а может, и принесет пользу? Может, в этом вулкане есть клады и он нам их выкинет, а мы уж сумеем ими воспользоваться!