Таинственный остров

— Одно довольно странно, — заметил Спилетт, — что этот остров, сравнительно небольшой, представляет такое разнообразие. Это разнообразие, собственно говоря, свойственно только материкам значительных размеров. Можно подумать, что западная часть острова, столь богатая и столь плодородная, омывается теплыми водами Мексиканского залива, а эти юго-восточные берега простираются до какого-то полярного моря.

— Вы совершенно правы, любезный Спилетт, — ответил Смит. — Этот остров как по своей форме, так и по своей природе кажется мне странным. На нем словно сосредоточились все особенности, характерные для материков… Признаюсь, мне даже приходит мысль, что наше владение было некогда материком.

— Как! Среди Тихого океана? — удивился моряк.

— А почему же нет? — сказал Смит. — Почему Австралия, Новая Ирландия[25] со всеми архипелагами Тихого океана (все, что английские географы называют Австралазия[26]) не могли некогда составлять шестую часть света, столь же значительную, как Европа или Азия, как Африка или обе Америки? По-моему, можно допустить, что все острова, возвышающиеся над этим обширным океаном, представляют самые высокие горные вершины материка или разных материков, которые теперь исчезли, но которые в доисторические эпохи господствовали над морем.

— Как некогда Атлантида, — сказал Герберт.

— Да, Герберт, если только Атлантида когда-нибудь существовала.

— И остров Линкольна составлял часть этого материка? — спросил Пенкроф.

— Вероятно, — ответил Смит, — и это бы объяснило причину разнообразия природных богатств, находящихся на его поверхности.

— И причину значительного числа обитающих на нем животных, — прибавил Герберт.

— Да, Герберт, — ответил инженер, — и ты своим замечанием даешь новый аргумент в пользу моей мысли. Судя по тому, что мы видели, на острове немало различных животных и, что еще более странно, виды их чрезвычайно разнообразны.

— В таком случае, — сказал Пенкроф, который, казалось, еще не совсем был убежден, — в один прекрасный день может исчезнуть, в свою очередь, и то, что осталось от этого старого материка, и тогда между Америкой и Азией в этом месте… ничего не будет?

— Или будут новые земли, — ответил Смит, — над которыми в настоящий момент работают миллиарды микроскопических тружеников.

— Что же это за труженики? — спросил Пенкроф.

— Кораллы, — ответил Смит. — Коралловые полипы[27] своей непрестанной работой уже соорудили остров Клермон-Тоннер и множество других островов в Тихом океане. Сорок семь миллионов коралловых особей весят всего один гран[28], и, невзирая на это, благодаря морским солям, которые они поглощают, благодаря твердым веществам, которые они извлекают из воды, эти микроскопические животные производят известковую землю, а эта известковая земля образует громадные подводные утесы, которые по плотности и твердости можно сравнить с гранитом. Когда-то, в первобытную эпоху творения, природа поднимала земли с помощью огня, но теперь она возложила этот труд на микроскопических животных, и они заменили прежнего деятеля, сила которого внутри земного шара, очевидно, уменьшилась, что доказывается большим числом вулканов, ныне погасших на поверхности земли. Я полагаю, что века сменятся веками, кораллы — кораллами и этот Тихий океан обратится со временем в обширный материк, на котором, в свою очередь, народятся новые поколения с новой цивилизацией.

— Это не скоро будет! — заметил Пенкроф.

— У природы впереди достаточно времени, — ответил Смит.

— Но к чему эти новые материки? — спросил Герберт. — Мне кажется, что земли и ныне существующих стран достаточно для человечества. Природа не создает ничего бесполезного.

— Ничего бесполезного, это верно, — ответил инженер. — Но вот как можно объяснить необходимость новых земель для будущего, и именно в тропическом поясе, занимаемом островами кораллового происхождения. По крайней мере, такое объяснение кажется мне правдоподобным…

— Мы слушаем вас, господин Смит, — произнес Герберт.