Таинственный похититель, или Малышка больше не споет

Дурной сон никак не прекращался. Она ничего не ела, только понемногу пила воду, чтобы выжить. Умереть было бы легче, но тогда остался бы безнаказанным тот, кто мучил, а потом уничтожил ее единственную отраду. Она знала, что сможет его отыскать. В полицию она больше не верила, но есть же частные детективы. Они найдут маньяка, это не может быть случайный человек. Он смог проникнуть не только в поселок — он не раз проникал в их дом, теперь она была в этом уверена. Он вырвал листы из ее ежедневника, недаром в тот страшный вечер она заметила, что тот стал намного тоньше. Преступник отнес в подвал ее кинжал, он заранее сделал удавку из скакалки и украл фломастер. В чем она была согласна со следователем — никто не сумел бы незаметно гулять по дому, где она нервно дремала наверху. Никто не мог бы несколько раз подняться на второй этаж и спускаться, не разбудив ее, и наверняка никто не сидел на кухне, каллиграфическим почерком выписывая угрозы. Все было подготовлено заранее, не в ту ночь. Более того, посторонний никак не мог бы знать о 112 тысячах, полученных ее мужем совсем недавно.

Лера Кудрихина таскалась в особняк, как на работу. Она приходила по вечерам, удобно усаживалась в кресле в каминном зале, и изводила Ремизовых бесконечными расспросами. Петр всегда находил предлог, чтобы срочно сбежать из дома, и весь удар брала на себя Наталья. Первые два визита Лера вела себя более-менее прилично, но на третий решила наконец перейти к делу.

— Я слышала, что Жанну долго… ну, в нее чем-то тыкали? — Наталье показалось, что изо рта соседки закапала слюна. — Я понимаю, тебе тяжело об этом вспоминать, но маньяк — это же так страшно! А если он — кто-то из нашего поселка? Ты об этом подумала? Кого ты подозреваешь?

— Никого. — жестко ответила Наталья, мечтая лишь об одном — немедленно сбежать от мерзкой сплетницы. Но та еще не закончила пытку.

— Смотри, что о Жанне написали! — и соседка протянула протянула ей городскую газету, первая полоса которой была украшена фотографией ее погибшей дочери. Та ласково улыбалась, стояла на пьедестале, на белых кудрях красовалась блестящая диадема. Огромный красный заголовок сообщал: “В собственном доме убита победительница детского конкурса песни “Голосок”. Знала ли она своего убийцу?”

Внутренне холодея, Наталья прочитала статью. Некто Кирилл Петрухин сначала долго расхваливал Жанну, потом еще дольше возмущался некоторыми материями, которые тащат своих малолетних детей на разные конкурсы, делают им взрослый макияж и прическу, и всячески привлекают к ним внимание педофилов. Дальше следовали многозначительные намеки на то, что один из педофилов проживает в закрытом элитном поселке, и именно поэтому полиция не хочет прикладывать особых сил к его поиску. И вишенкой на торте звучал последний абзац про то, что посторонний маньяк не смог бы попасть ни в закрытый поселок, ни в запертый на ночь дом, и потому этот самый педофил мог быть отлично знаком и погибшей девочке, и ее матери.

Она бросила мерзкую газетенку прямо на пол, Кудрихина тут же ее подняла, аккуратно сложила вчетверо и снова засунула себе в сумочку. И статья, и реакция Натальи явно доставила ей удовольствие, и она не могла или не считала нужным его скрывать. Она снова завела разговор о том, что все в поселке опасаются маньяка, особенно тревожно тем, у кого маленькие дети, девочки. Чтобы выпроводить назойливую бабу, Наталье пришлось соврать, что она приглашена в гости. Лера неохотно удалилась, а Наталья, проводив ее, без сил села прямо на пол в коридоре, привалилась к стене и закрыла глаза, преодолевая желание истошно завыть. Она понимала, что на ее стороне нет никого. Ни полиция, ни соседи — никто не сочувствовал ей. Ей казалось, что никого не интересовало, кто на самом деле убил малышку. Им просто нравилось говорить об этом, смакуя подробности.

Внезапно ее снова навестил Киричев. Конфузливо улыбаясь, он встал в дверях особняка и спросил, что же теперь делать с подарками, которые Дед Мороз подарил Жанне, но они остались в его доме. Наталья долго смотрела на побагровевшего от смущения соседа, не вполне понимая, о чем он говорит. Жанны нет в живых, зачем ей теперь подарки?

Но Киричев настойчиво совал ей в руки красный бархатный мешок, перевязанный кокетливым атласным цветком. И, сильно запинаясь и нечетко выговаривая слова, понес какую-то чушь о том, что хотел отдать подарки Деду Морозу, для детей из детдомов, но не смог с тем связаться. Не отвечает телефон, все время отключен… Может, сама Наталья начнет звонить, когда-нибудь дозвонится? Тут она не выдержала:

— Вы в своем уме? Я готова убить всех, у меня дочь погибла. Какие подарки, какой Дед Мороз?

Киричев отступил на пару шагов, и, побагровев еще сильнее, вдруг четко произнес:

— Вы как пожелаете, а я бы попытался узнать, что за Мороз такой, почему на звонки не отвечает. Не нравится мне это.

Наталья остолбенела, и долгое время они с соседом стояли на крыльце, сверля друг друга глазами. Потом она с трудом произнесла:

— Но если вы подозреваете… скажите следователю!