Таинственный сосуд времени

Это был запах волнующий и притягательный. Запах греха, страха и страсти.

И вот сегодня Пауль почувствовал такой же запах, волнующий и греховный, здесь, в своей собственной мастерской, среди таких привычных и безобидных предметов.

Ему стало как-то боязно. Он боялся не столько того, что принес с собой этот запах, сколько того, что в ответ на него пробуждалось в его собственной душе…

Но что делать – желание заказчика – закон…

Пауль тщательно перемешал стеклянную массу, пока таинственный порошок не растворился в ней без осадка.

Он думал, что волнующий и пугающий запах исчезнет, поглощенный чистым и сильным жаром печи, – но он стал только сильнее, заполнил всю мастерскую.

И от этого запаха сердце Пауля забилось сильнее и чаще, все цвета и краски стали ярче.

Пауль закончил подготовку стеклянной массы, набрал на кончик трубки комок жидкого стекла и начал осторожно выдувать удивительный сосуд.

Привычная работа помогла ему отвлечься от мыслей о больном ребенке, сосредоточившись на одном – на том, как сделать бутылку, которая нужна странному заказчику.

Он дул в трубку, словно играл на флейте беззвучную мелодию, и в ответ на эту мелодию на конце трубки расцветал волшебный сверкающий цветок.

Пауль начал вытягивать стеклянный пузырь с одного конца, чтобы создать горлышко будущей бутылки, затем повернул его, чтобы провести сквозь стенку сосуда.

Жидкое стекло как будто сопротивлялось его намерению, противилось ему. В то же время огонь в печи стал темнее, в нем проступили густо-багровые тона.

В ответ на эти изменения в углах мастерской возникли странные, фантастические тени. Пауль был поглощен своей работой, но ему показалось, что он ощутил на себе чей-то взгляд, невольно отвлекся и увидел эти тени.

В них можно было разглядеть живые лица, полные ужаса, страдания и ненависти.

Пауль вспомнил, где он видел такие лица.

В алтаре старой церкви Святого Оргидия была роспись, изображающая сцены Страшного суда. Роспись эта была выцветшая, местами осыпавшаяся, картины можно было разглядеть с трудом, скорее даже догадаться об их содержании. В левой части росписи были изображены праведники, шествующие в рай, в правой – грешники, низвергающиеся в бездну ада.

Лица праведников были блеклыми и невыразительными, но грешники… их лица были полны страсти и страдания.

И такие же лица смотрели сейчас на Пауля из углов мастерской.

И тут в его памяти всплыло еще одно лицо с правой части той старой алтарной фрески.

В верхнем ее краю была одна особенная фигура.