Таинственный сосуд времени

А потом оказалось, что она никуда не уезжала из поселка, ночевала у Кулакова, она так часто делала, когда задерживалась, и утром экономка нашла своего хозяина на кухне, зарезанным кухонным же ножом, а Валентина спокойно спала в гостевой комнате. Вот ее и прихватили, потому что камера при въезде в поселок показала, что Валентина никуда из поселка не выезжала.

– Камера сломалась… – пробормотал Кулаков.

– Это у вас тут все постоянно ломается, – съехидничала я, – а у нас там… тоже бывает, конечно, но камеры все же работают. Но это еще не все…

И я рассказала ему, что когда появилась в Мелихове на следующий день, то обнаружила, что вся территория этой самой «Волны и частицы» огорожена высоченным бетонным забором.

Которого прежде там не было.

– И не надо так смотреть! – тут же завелась я. – Я ничего не перепутала и пьяной не была, точно помню, что тогда, в первый раз, легко сюда проникла. А потом сложнее было.

Но он молчал и губы скривил скептически.

Ну, я вам скажу, до чего же упрямые эти ученые, просто никакого терпения с ними не хватит!

– Ты пойми, я привык верить только фактам, – сказал Кулаков, – но в твоем случае… – Он снова начал что-то писать в тетради.

– Что собираетесь делать? – спросила я после некоторого молчания. – Так все и оставите? – Я кивнула на фотографию Валентины. – А ведь она, небось, вам поверила, когда вы явились туда, к нам, в наше время. Помогла небось, да?

– А я откуда знаю! – огрызнулся он. – Я там еще не был! То время для меня еще не наступило!

– Слушайте, но вы же сумели, ведь я видела голограмму! И потом, та женщина, Ольга, она же говорила кому-то, что вы пропали. Просто исчезли, и все.

– Ольга… – Он помрачнел. – Это большая проблема.

– Понятно, раз вы решили в будущее сбежать и все рабочие материалы с собой унесли, так ведь? Хотя она и собрала все до последней бумажки…

Я рассказала ему, что мы с Сашей видели, когда попали на территорию во второй раз.

– Значит, она связалась с какой-то важной конторой, небось, наобещала им с три короба, а потом, когда ничего не вышло… в общем, все развалилось.

– Ладно, у вас там, в моем времени, тоже большая проблема, точнее, у Валентины Павловны, вы вообще собираетесь ее спасать? Ведь посадят же племянницу вашу любимую за убийство!

– А что я могу сделать? Если еще ничего не ясно… – Он стукнул кулаком по тетради.

– Но ведь я же…

– Ты – это другое дело, – вздохнул Кулаков, – ты, я так понимаю, личность особенная… ну как это объяснить… медиум, что ли. Знаешь такое слово?

– Уж как-нибудь… – обиделась я.

– У тебя такое свойство, что ты очень близко с бутылкой взаимодействуешь. Просто переходишь туда-сюда, и ничего с тобой не случается.

– А если мы вместе? – нерешительно предложила я.

– Нужно попробовать! – оживился Кулаков. – Ну-ка, принеси мне вон тот синий справочник!

Он достал из ящика стола пачку бумаги и углубился в расчеты, обложился таблицами и справочниками и еще орудовал такой странной штукой, которую назвал логарифмической линейкой, и только гонял меня то за одним справочником, то за другим. И еще просто замучил бесконечными вопросами, на сколько я ставила часы, да сколько они показывали там, в будущем.

И как же я сочувствовала его сотрудникам!

Наконец он закончил. Внимательно пересмотрел ящики стола, собрал небольшой портфель и сказал, что главное он унесет с собой, а остальное без главного все равно не поможет.

– Ну, пошли! – вздохнул он и напоследок с сожалением оглядел кабинет.

Голос его дрогнул, и я поняла, что Евгений Григорьевич здорово трусит. Ничего, со мной не пропадет!

Мы прошли по коридору до той самой кладовки, нашли бутылку, которая ждала нас там. Потом Кулаков долго возился с часами, устанавливая на них время.

– Не промахнуться бы… – бормотал он, затем положил часы и тетрадь в глубь полки, потому что брать их с собой было нельзя, там уже одни есть. Ничего, часовщик их как раз починит, так что не останется господин Кулаков без часов.

– Ну, давай уж, не томи! – Он крепко взял меня за руку и придвинулся ближе.

Я представила, как иду по лесу, и солнышко светит сквозь сосны. И пахнет так хорошо, как всегда пахнет в сосновом лесу.

Свободной рукой я перевернула бутылку, и красная жидкость стала вытекать непонятно куда.

И вытекла. Тогда я запихнула бутылку к тетрадке и часам, после чего открыла дверь кладовки.

Что ж, бутылка, несомненно, сработала, потому что в коридоре теперь была полная разруха. Все тот же вспученный и протертый линолеум, те же грязные стены и облезлые двери. Клочья старых объявлений на стенах, кучи пыли и штукатурки с потолка и даже… ой, вон там промелькнула серая тень с длинным облезлым хвостом. Крыса, конечно, только непонятно, что ей здесь делать.

– Ну, это надо же! – Кулаков подошел, пошатываясь, и схватился за дверной косяк.

– Вы как?

– Да ничего вроде… Пойдем!

И мы пошли, что называется, по проторенной дорожке, сначала к выходу, потом по территории к знакомой трансформаторной будке, потом через подвалы и подземный ход и, наконец, вышли через старый финский дот в лес.