тайны анатомии

— Да, действительно, живи вы все тут, пальцы совсем спрятались бы в мышцах!

— Но если вы только тянете и поднимаете палец, то как же он опускается? — спросила Молли, сгибая и разгибая указательный палец. Несколько клеток охнули. — Я что-то не так сказала?

Клетки продолжали возбужденно перешептываться. Наконец, оратор объяснил:

— Нам было показалось, что ты назвала эту штуку пальцем!

— Но это же и есть палец. Вот взгляните, сколько их у меня! — Она растопырила пальцы прямо над ними, и шепот прокатился по всей мышце.

— Откуда они у тебя? — спросил оратор.

— Ах да, мы же не сказали вам, кто мы такие. Мы человеки — и Тело выглядит примерно так

же! — Послышались охи и стоны. — Мы заблудились и стараемся найти путь наружу. Вы не знаете, есть ли тут выход?

— Могу только сказать, где вы сейчас: на внешней стороне правого предплечья неподалеку от запястья. — Он уставился на Молли, которая принялась рассматривать свою руку над запястьем. —А вот на первый ваш вопрос о том. как опускается палец, я отвечу: на той стороне пред-

плечья живут другие мышцы. Они-то и двигают его в обратном направлении. Мы сотрудничаем.

— Вы что-то вроде кукольников — тянете за сухожилия, а пальцы там двигаются, как вы хотите.

— Гм... кукольники. Тоже очень удачное сравнение. Я и его запомню. Тому, кто выступает публично, необходимо все время пополнять свой словарь.

— Вот те на! — съехидничала клетка сзади. —До сих пор ты прекрасно обходился одними «я» да «я» или «мне».

— Невежды, вот вы все кто! — проворчал оратор, а потом сказал, подчеркнуто обращаясь только к близнецам: — Выступать перед толпой — очень трудное и неблагодарное занятие. Но могу ли я спросить, как вы заблудились?

Макс и Молли наперебой начали рассказывать о том, что с ними произошло. Мышечные клетки слушали их в полном молчании, и только когда они кончили, одна сказала:

— Вольняшку мы хорошо знаем! Ваше счастье, что вы от него избавились: он еще никому ни разу не помог. По его мнению, лишь его драгоценная жидкость что-то значит, хотя мы, клетки, выполняем всю работу. А жид

кость делает только то, что мы ей велим. Хвастун он и зазнайка!

— Да, конечно, — ответила Молли — Но все-таки он мне нравится. По-моему, он задирается, потому что не чувствует себя нужным и важным.

— Вы слишком снисходительны. А нам все время приходится сносить его штучки, и тут уж никакого терпения не хватит.

— И все-таки жалко, что его здесь нет, — сказала Молли и опустилась на нерв. —Я отсюда не уйду, чтобы он нас мог отыскать, когда перестанет злиться.

Макс направился к ней.

— Не знаю сумеет ли он нас отыскать, даже если захочет. Он же не знает, что нас смолнировало сюда, а те нейроны скорее подвергнутся короткому замыка-

Из мышцы выпрыгнула бесшумная искра и увлекла их с собой вверх по руке.

— Как же это? — спросил Макс — Я ведь видел, что нерв уходит в глубину мышцы.

нию, чем скажут ему что-нибудь. Да и вряд ли он так скоро отойдет.

— Нам очень жалко, что мы не можем вам помочь, — повторяли мышечные клетки.

— Мы же хотели сами за себя решать, — сказала Молли. — Вот и сидим здесь. У тебя есть какие-нибудь предложения?

Макс подозрительно покосился на нерв.

— А ты уверена, что на нем безопасно сидеть?

— Конечно. Это же тот самый: аксоны тянутся от Двигательного центра. В худшем случае он нас сбросит еще разок и мы полетим кувырком.

— А большего и не требуется! —Тем не менее он сел рядом с ней. Бакстер прыгнул на колени к Молли и замурлыкал под ее ласковыми пальцами.

— Вверх по этой руке прогулка будет длинной — миль двадцать, не меньше, — уныло сказал Макс.

— Чудесно! А то мне что-то взгрустнулось.

— Лучше вспомни: повезет, повезет, пове...

— Тс! Не оглядывайся, но нас уже повезли.

— Но, может, это нерв с двусторонним движением? Может, некоторые чувствительные нейроны берут сведения у мышц? — предположила Молли. — Мышцы ведь способны чувствовать. Мои иногда так болят!

Макс ухмыльнулся и ткнул большим пальцем через плечо.

— Ну, во всяком случае, кто-то решил прокатить нас бесплатно.

Они неслись вверх по руке, обогнули выступ, нырнули в темный проход и налетели на дерево. Оно поднималось над их головами на такую высоту, что его верхушки не было видно, и уходило вниз так глубоко, что страшно было взглянуть. Их доставили на одну из верхних его веток.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Э

-эй! Нельзя ли поосторожнее? — Ствол дерева повернул к ним насмешливое лицо со смутными мигающими глазками.

— Простите, что мы на вас налетели, — пробормотал Макс. — Мы не нарочно.

— ООХ! Прекратите! — глазки выпучились и обратились на Бакстера, который встал на задние лапы и принялся с восторгом точить когти о ствол. — Что это такое?

— Невоспитанный кот, — виновато ответила Молли, оторвала Бакстера от его приятного занятия и взяла на руки, как он ни отбивался. — Он ведь вам больно не сделал?

— Сделал. И очень. Здесь помещаются мои чувствительные узлы. — Лицо сдвинуло брови, собралось было сказать что-то еще, но вместо этого отвернулось и устремило глаза в стенку.